Евгения Письменная - По большому счету

– Не дурите! – не унимался французский глава Центробанка. – Мы в Европе так много времени потратили на разработку единой валюты и до сих пор ее не создали, а вы, имея единую валюту, хотите все разрушить? Не понимаю. Это будет величайшей глупостью.

Де Ларозьер хотел заставить Матюхина посмотреть на советскую финансовую систему под другим углом. Главное – не борьба со структурами СССР, а построение максимально гибкой и взаимосвязанной финансовой системы. Матюхин, похоже, не был готов к такой широте взглядов. Его борьба с Виктором Геращенко, главой Госбанка, походила на непрекращающуюся ноющую зубную боль, которая мешала что-либо делать. Чтобы от нее избавиться, Матюхин готов был удалить корень.

В конце обеда Матюхин осмелел и попросил де Ларозьера провести семинар для делегации советских финансистов, которых он соберет со всех республиканских контор Госбанка СССР. Французский банкир идею поддержал. И тут Матюхин, краснея, выпалил:

– Мы только прилететь сможем, нас бесплатно «Аэрофлот» привезет, но вот на оплату проживания денег нет.

Откровенность российского центробанкира понравилась де Ларозьеру. Главе госбанка, пусть даже бедной страны, признаться, что у него нет средств для оплаты командировки, не так-то просто. Де Ларозьер пообещал оплатить проживание работников советского Госбанка в Париже и организовать для них цикл лекций.

– Собирайте делегацию, – закончил затянувшийся обед француз.

Это были обычные лекции о рыночной экономике, банковской системе Запада. Наверное, похожие можно было услышать в экономической школе любой капиталистической страны, но не в СССР. Советские слушатели усваивали материал мгновенно, они возвращались домой и без сдачи экзамена пытались внедрять теорию на практике. Именно французы посоветовали российскому Центробанку строить сеть расчетно-кассовых центров, чтобы обеспечить прохождение платежей между появляющимися коммерческими банками, учитывать все их операции, хранить наличные деньги. Одна из ключевых проблем – управление коммерческими банками. Они быстро плодились и, чуть оперившись, стали заявлять, что Центральный банк им не указ. Работать по старинке Центробанк России не мог, финансовая система страны усложнялась быстрее, чем политическая, которая тоже развивалась молниеносно.

В поисках денег

– Это вино у них – самое вкусное. – Матюхин крутил в руках бутылку с белым игристым Cremant. – А красное – как-то не очень.

– Пиво еще лучше, – довольно поддержал беседу сосед по столику. – Это они неплохо придумали: пивной завод прямо в ресторане. Первый раз так пиво пил.

– Да ну его! – махнул рукой третий. – Давай пройдемся, что ли.

– Да, лучше пройдемся, – согласился Матюхин.

Все трое – глава Центробанка Георгий Матюхин, министр финансов Борис Федоров и народный депутат Верховного Совета Ефим Басин – не торопясь встали из-за столика, расположенного в уютном дворике люксембургского ресторана, и направились к городской ратуше. Хотя октябрь перевалил за середину, погода стояла теплая, можно сказать, даже жаркая. День был в самом разгаре, хотя казалось, что он только-только начался. Время будто остановилось.

Томительное ожидание раздражает даже в сердце Европы – небольшом, застывшем в спокойствии городе Люксембурге. Столь высокая делегация из России, представляющая исполнительную, законодательную и финансовую власть республики, уже десятый день маялась здесь по распоряжению главы Верховного Совета Бориса Ельцина. Им поручили ехать оформлять счета в Люксембург, поскольку Мальтийский орден обещал выдать России, пытающейся встать на путь самостоятельности, безотзывный кредит в размере тридцати пяти миллиардов долларов на двадцать лет [5] Письмо полномочного представителя Мальтийского ордена Роберто Коппола от 19 октября 1990 года (архив автора). . Мальтийский орден обещал дать деньги только за то, что его представитель получит звание почетного консула Российской Федерации.

Ельцину это показалось выгодной сделкой. Деньги, как он считал, достанутся даром. Почетный консул? Да, конечно, хоть самый, самый почетный. Надо только оформить все соответствующие бумаги.

Федоров, Матюхин и Басин прибыли в Люксембург именно с этой миссией.

Тридцать пять миллиардов долларов были бы хорошим началом для обретения независимости России от Советского Союза, а для Мальтийского ордена – возможностью наконец восстановить официальные отношения со страной, которые были прерваны в начале XIX века. После смерти императора Павла I, магистра и протектора рыцарского религиозного ордена Римско-католической церкви, Российская империя разорвала все отношения с мальтийцами и, конечно, не восстанавливала их во времена СССР.