Дмитрий Верищагин - Мудрость. Система навыков Дальнейшего ЭнергоИнформационного Развития. V ступень, второй этап, части 1 и 2

Вы спросите – что в этом плохого? Человечество накопило огромный запас знаний, создало гигантские пласты культуры, почему бы и не впитать в себя все это богатство с молоком матери?

Плохо в этом то, что некритично воспринятое (а в детстве иного восприятия не бывает) наследие предков лишает человека непосредственности восприятия, лишает возможности составить собственное представление о мире, по сути, лишает индивидуальности.

Во-первых, мы с детства усваиваем язык, а значит, стандартные значения слов, а вместе с ними – и стандартное (а не индивидуальное, не свое) представление об окружающих нас предметах и явлениях. Маленький ребенок видит кошку, но он еще не знает, что это такое, не знает, что это называется «кошка», то есть между ним и кошкой нет барьера в виде общепринятого понятия, и он может общаться с этим существом непосредственно и самостоятельно формировать отношение к нему. Ребенок прекрасно ощущает, друг это или враг, он, пока еще не знает языка людей, вполне находит «общий язык» с вещами, предметами и самыми разными существами. Ребенок в этом смысле – великий маг и в высшей мере творческое существо! Но вот он чуть подрос, и ему сказали: это кошка, она царапается. Все! Непосредственного восприятия как не бывало. Появился стереотип: кошка (не эта конкретная, а кошка вообще – все кошки) царапается и с нею лучше не общаться. Прощай, непосредственное восприятие, прощай, магия поиска взаимопонимания и узнавания мира! В сознании ребенка появилось абстрактное понятие «кошка», которое не имеет отношения к живому непосредственному восприятию мира!

Во-вторых, мы с детства проникаемся стандартными логическими требованиями к предметам окружающего мира, постепенно обогащаясь культурой – то есть стандартными схемами, диктующими, как применять тот или иной предмет, как обращаться с той или иной ценностью, материальной или духовной, не важно. Пример такой стереотипной схемы поведения в отношении той же кошки: ее надо кормить рыбой и поить молоком. Между тем на свете есть кошки, которые этой еды на дух не выносят, но люди, воспитанные по стереотипам, для начала пичкают и пичкают бедное животное невыносимой для нее пищей. Да что там кошки – сколько угодно родительниц, которые своих собственных, человеческих детенышей пичкают невозможной для них пищей только потому, что «в книжке написано, что ребенка надо кормить так». А то, что ребенок криком заходится, потому что чувствует, что над его несчастным организмом совершается насилие, – так на это ей наплевать, она «умной» книжке верит больше, чем организму собственного ребенка и своему материнскому чутью.

В-третьих, мы с детства обладаем энергоинформационными ощущениями окружающего нас мира людей, который пропитывает нас текущими стандартными отношениями к тем или иным предметам. За примером далеко ходить не надо – достаточно взять стремительно мутировавшее отношение к понятию коммунизма. Почему некоторым людям так трудно было расставаться с иллюзиями относительно скорого пришествия коммунизма? Да потому что они в детстве впитали из коллективного бессознательного одни ощущения относительно коммунизма – а потом вдруг оказалось, что надо перестраивать себя на совсем другие ощущения, которые тоже уже проникли в коллективное бессознательное. А стереотипы детства неразвитым людям менять ох как нелегко!

Особенно большой букет энергоинформационных ощущений закладывают в ребенка родители. Именно то, что закладывается родителями, и формирует по большей части отношение ребенка к миру. При этом родители могут даже ничего не говорить ребенку – их воздействие передается не в словах, а именно в ощущениях. Например, маленький ребенок чувствует, что его мама как-то холодно реагирует на кошку, которая требует пищи, а также любви и ласки. Каким образом реакция мамы ощущается как холодная? Ведь мама не говорит ребенку, что она холодно относится к кошке, – она вообще ничего по этому поводу не говорит. Но это холодное равнодушное отношение сквозит и в ее взгляде, и в интонации ее голоса, и в ее изменившейся позе, в выражении лица, когда она видит кошку. Вот это мамино отношение к кошке, в свою очередь, определяет и отношение ребенка к животному – в сознании ребенка активируется та или иная инструкция поведения, в соответствии с обычаями культуры, в которой он вырос. В нашей культуре подобное материнское энергоинформационное воздействие, скорее всего, вызовет следующее отношение ребенка к кошке: «киса – бяка». Ведь редкий ребенок в раннем возрасте может прийти к выводу, что это «мама – бяка», потому что не любит животных. И вот это «киса – бяка» может в дальнейшем активировать целую кучу всевозможных инструкций, по которым человек начнет строить свое поведение – вплоть до садизма в отношении не только кошек, но и людей.