Гуру Мадхаван - Думай как инженер. Как превращать проблемы в возможности

Еще одно сравнение из области эволюционной биологии, которое полезно учитывать при размышлениях о творческой адаптации, – трансдукция . Этот термин означает процесс, в ходе которого генетические элементы одного организма напрямую передаются другому, создавая новые свойства – подобно тому как вирусы заимствуют свойства одного своего хозяина и наделяют ими другого. Инженеры широко применяют данный подход к проектированию. Генри Форд и его главный инженер Гарольд Уиллс не изобрели автомобиль, а осуществили его трансдукцию . «Чтобы выпускать автомобили, нужно, чтобы все они были одинаковыми… точь-в-точь как булавки фабричного производства», – указывает сэр Гарольд Эванс в книге They made America («Они создали Америку»). Сделав легкую ванадиевую сталь главным материалом в уже существовавшем у них конвейерном производстве, Форд и Уиллс дали толчок распространению новой парадигмы массового производства.

Благодаря давней концепции вариации параметров, которую отстаивал в том числе и Грибоваль, адаптируемые методы производства в дальнейшем стали ориентиром для стандартизированного выпуска высококачественных лекарств, вакцин, безалкогольных напитков и продовольственных товаров, тем самым демонстрируя центральную роль инженерии в экономическом развитии. Случайные открытия наподобие сделанного Флемингом зачастую имеют незначительное отношение к структуре, ограничениям или компромиссам инженерных процессов, которые помогли выиграть войну, одновременно создавая рабочие места, охраняя здоровье и максимизируя производительность.

Флеминга похоронили с государственными почестями в соборе Святого Павла в Лондоне. В Англии его называли национальным героем, и на то были все основания. А Маргарет Хатчинсон скончалась в тихий зимний день в своем доме в Массачусетсе, и это событие не сопровождалось пышными мероприятиями. «Вообще-то меня мало кто поддержал, когда я заявила, что смогу эффективно совмещать роли инженера и женщины, – рассказывала она за много лет до этого. – Но я просто отказывалась слушать тех, кто пытался отговорить меня от этой смелой цели».

Варанаси, он же Бенарес, он же Каши в древности, – настоящая маленькая вселенная, населенная богами, мистиками и нищенствующими монахами. В этом древнем городе на севере Индии насчитывается более двадцати тысяч храмов. Сердце Варанаси – река Ганг, или, как ее ласково называют, мать Ганга. Ганг берет начало в Гималаях – «обители снегов» – и течет, бурля и извиваясь, на протяжении 2414 км, обеспечивая водой 40 % населения Индии примерно в 115 городах.

В сумерках жрецы и верующие собираются для проведения древнего ритуала с лампадками на одной из «гхат» Варанаси – набережных с лестницами, ведущими вниз в Ганг. Тысячи верующих наблюдают за этим зрелищем поклонения, а жрецы поют хвалу матери Ганге.

В обычно шумном Варанаси верующие могут найти тишину. В священных писаниях индуизма отмечается, что в нашем иллюзорном мире только воды Ганга и жизнь в Варанаси – две наиболее реальные вещи. «В отношении религии все страны просто нищие, а Индия – единственный миллионер, – сказал Марк Твен, описавший Варанаси так: – Он старше истории, старше традиции, даже старше легенды и выглядит вдвое старше, чем история, традиция и легенда, вместе взятые».

Впервые я побывал в Варанаси, когда мне было восемь лет, а теперь решил туда вернуться. С учетом задержек я 38 часов ехал из города Ченнаи в купе второго класса поезда. Под аккомпанемент жужжания потолочного вентилятора я коротал время за беседой с любознательным соседом-студентом, будущим инженером-строителем, пока то электровоз, то тепловоз тащил наш поезд через пять крупнейших штатов Индии. Казалось, вся жизнь страны – от жаждущих воды полей до покрытых пышной зеленью гор, от бурлящего уличного движения до назойливых продавцов чая в джинсах-клеш (подделках под известные бренды) – пребывает в состоянии постоянного изменения, за исключением ритмичного, как удары метронома, перестукивания колес поезда.

Зачем я возвращался в Варанаси после многолетнего перерыва?

Чтобы встретить святого инженера.

Перевал Смоки-ривер в Скалистых горах на территории Канады. 1874 год. Температура воздуха – минус пятьдесят; у рабочих мерзли носы, уши и пальцы на ногах. Усталость и обморожения не щадили никого. Даже когда люди жгли самые сухие дрова, от них шел пар, а не дым. Пять с половиной месяцев они питались хлебом, тушеной фасолью и беконом, а ездовые собаки грызли сушеную лососину.