Вэй Вэй - Открытая тайна

Вопрос, является ли «X» свободным или несвободным — «непросветлённым» или «просветлённым», и вопрос, является ли «X» определённым или неопределённым — «предопределённым» или имеющим «свободу воли», — одинаковы.

Фактически это вообще не вопросы. Поскольку их предпосылки ложны, ни один вопрос не может возникнуть.

Нет никакого «X», никакой сущности, к которой могло бы быть применено какое–либо из условий — ни физически, ни метафизически, ни в повседневной жизни, ни в уме.

Психосоматика не способна практиковать свободу какого–либо сорта. Это видимость, подчиняющаяся либо системе видимой причинности, либо системе проявления, зависящей от статистической вероятности, — это просто два способа описания механизма феноменальности.

Ноуменальный аспект феномена «X» неотделим от ноуменального аспекта любого другого феномена, поскольку это и есть сама ноуменальность, которая, не имея объективного существования, отличного от её феноменальных проявлений, не может иметь никакого «бытия», которое могло бы подчиняться каким бы то ни было концептуальным условиям.

Если использовать это как стандартную точку отсчёта для всех предполагаемых «проблем», которым, как кажется, подвержены все предполагаемые сущности, — а это почти все проблемы, — то сразу станет ясно, что «проблемы» как таковые не могут существовать.

То, что думает, что оно несвободно, или «обусловлено», — это то, что думает, что оно подчинено причинности или неопределённости — то есть одному из режимов причинности.

Феноменально психосоматика не может быть свободной, поскольку нет «сущности», чтобы обрести свободу, как нет и такой вещи, как феноменальная свобода.

Но то, что думает, что оно несвободно или свободно, предопределено или проявляет свободу воли, — отождествлено в мыслях с феноменальным объектом и кажется зависящим от тех условий, к которым привязаны эти мысли.

Следовательно, тот, кто думает, что «он» свободен, (имеет свободу воли или «просветлён»), так же «несвободен», как и тот, кто думает, что «он» несвободен («предопределён» или «непросветлён»).

Предполагаемая «проблема» лежит не в присутствии или отсутствии объективных условий свободы или несвободы, определённости или неопределённости, а в присутствии или отсутствии субъекта этих или любых других условий. И такой субъект есть концепция я, которая кажется присутствующей, но ноуменально отсутствует. К тому, чем является каждое чувствующее существо, чьё единственное познаваемое «бытие» — это всё феноменальное проявление, концепции свободы, несвободы и вообще никакие другие просто неприложимы.

Примерно 99,9% заинтересованных, по видимому, полагают, что сущность должна убедить себя, что на самом деле она — не-сущность.

Оставшиеся 0,1%, по видимому, полагают, что не-сущность должна убедить их, что она есть то, чем они являются как сущности.

Но и те и другие автоматически полагают, что есть некая не-сущность, которая в то же время является сущностью, которой они себя считают.

Феноменально не-сущность не может существовать без сущности, как и сущность без не-сущности, а ноуменально не может существовать ни одна из них, поскольку обе — просто концептуальные объекты.

Все эти 100%, однако, ищут отсутствия не-сущности (как позитивного, так и негативного аспекта сущности), но пока они ищут, будет оставаться сущность (или не-сущность), которая ищет, и они никогда не найдут отсутствия того, что присутствует.

Это единственная «проблема», и она — всего лишь видимость. Она — видимость именно потому, что те, которые ищут, остаются отождествлённостями, а отождествлённости не могут найти собственное отсутствие.

Привязанный к себе феномен не может найти ноумен, которым является, как тень не может найти то, что её отбрасывает. Вот почему любая практика тщетна и любое проявление воли неизбежно уничтожит собственную цель.

Объекту бесполезно искать собственный субъект, поскольку только субъект может искать, а он не может найти себя через поиск, поскольку искомое должно находиться отдельно от искателя, в другом моменте времени и в другом положении в пространстве .

Мнимый искатель, однако, есть то же, что время и пространство, — интеллектуальные концепции, как и искомое. Поиск и нахождение — также лишь концепции.

В тотальном отсутствии всех подобных концепций искать нечего, находить нечего, и нет сущности, чтобы искать и находить.