Амиран Сардаров - Жизнь с головой 2.0

Лет в шестнадцать мне стал ближе менталитет русских ребят с метро «Коньково», где прошла моя юность.

У них было хоть какое-то позитивное отношение к жизни: спорт, футбол, рыбалка, девицы, институт и работа. Мечта забраться по карьерной лестнице, заработать побольше денег. Но мечты так и остались мечтами. На деле, после учёбы, все пригрелись на средних работах, женились и родили по парочке детей, и им перестало быть интересно всё остальное. Свободное время проводили, бухая на лавке с друзьями, а кто-то ещё и покуривал травку. На этом уровне остались и сейчас.

Первое время мы были на одной волне, мечтали о девушках и красивой жизни. Очень жёстко критиковали взрослых, которые забили на свою жизнь и бухали. Или среднее поколение, которое стало наркоманами. Были идеалистами. Мы обсуждали, что «зачем они забили на себя, молодые и энергичные, могли бы чем-то заняться, мы такими уж точно не будем!»

Мы были эдакими «мечтательными пастухами», которые всегда обсуждали, до мельчайших подробностей, кто как будет жить, когда разбогатеет, у кого какая будет машина, какой дом, какие девуш-ки. Нас не покидали идеи как быстро срубить бабла, мы придумывали разные схемы, как это сделать быстро и по-лёгкому. Были молодыми ребятами, активно фантазировали, очень хотелось денег.

Сначала мои друзья были приверженцами трезвого образа жизни. Сильно осуждали наркотики и алкоголь. Потом потихоньку началось покуривание травки. Мне, разумеется, тоже предлагали, но я никогда не курил и даже не пробовал. Не потому, что был таким правильным с детства ― просто у меня был сильный страх. Я боялся того, что если попробую и мне понравится, то уйду вразнос. А страх появился потому, что когда я был совсем ребёнком, то оказался свидетелем как мой дядя употреблял героин. Я видел, что с ним творилось, когда начиналась ломка. Удары руками и ногами по стене, крики, судороги. Весь букет отходняков бывалого наркомана-героинщика. Мне всё это так сильно засело в память, что я как будто закодировался на внутреннем уровне. И по сей день ни разу не пробовал никакие наркотики, даже траву.

Потом ребята начали пить какое-то «молочко» и нюхать «фен». У некоторых все дошло и до героина.

У меня был друг Вова, мы с ним всегда были на одной волне, у нас даже мечты были одни на двоих. Могли бесконечно обсуждать наши идеи и планы ― то, какими хотим стать. Мы прямо захлёбывались от наших разговоров, могли болтать часами. Он был для меня очень близким другом. А через несколько лет я увидел, как он буквально загубил себе жизнь. Когда пытался с ним поговорить и вразумить, он смотрел на меня такими глазами, что, дескать, «как ты не понимаешь! А что мне ещё делать?». Он закончил ПТУ, в институт не поступил. Жил с бабушкой и дедом. Деду ампутировали обе ноги на фоне атеросклероза. У Вовы началась депрессия, потерялась опора в жизни, обесценились все ценности и смыслы.

Он перестал верить, что у него что-то в жизни сложится. Мы начали отдаляться друг от друга, перестали обсуждать наши идеи и планы на будущее. Все чаще Вова стал крутиться в компании героинщиков. Через несколько лет он уже сидел сам вместе с ними на героине. Это были ребята, которых мы с ним сами осуждали в свое время. Он их всегда шарахался, а потом стал тусоваться и из одного «баяна» гонять героин по вене.

Мои попытки с ним поговорить на темы, которые нас когда-то волновали и к которым мы стремились, он уже серьезно не воспринимал, пропускал мимо ушей. Взгляд у него стал пустым, было видно, что ему уже ничего не интересно. Надежды никакой нет, смысла в жизни он не видит. В религии мы с ним одинаково разуверились ещё будучи подростками. Что делать дальше он не знал, и никаких планов не строил. И начал ловить кайфы через героин вместе с этими ребятами. Продолжал это делать, пока его не начало подводить здоровье.

Как-то он влюбился в девушку, и она настояла на том, что если он не закодируется и не бросит это дело, то она от него уйдёт. И это стало для него каким-то мотиватором. Он лёг в больницу, лечился месяц, потом вернулся домой, а на следующий день укололся в туалете и умер от передозировки.

У меня было десять близких знакомых, с которыми я рос в детстве. Из них восемь уже умерло от передозировки наркотиков. А двое живы, потому что в своё время решили пожениться, ударились в «институт семьи» и решили взять на себя миссию «повышать рождаемость в государстве». Устроились на среднюю работу, родили детей, и сейчас все равно всё скатилось к алкоголю и наркотикам.