Думать без ума

В этом моменте я отличаюсь от теологов, теоретиков, философов. Они и в самом деле принципиальны. И это качество разрушает их красоту и истинность. Если они так принципиальны, значит могут ошибаться, они не могут все время быть правыми. Как вы определите то, что развивается? Только вы облекли его рамками некого определения, как это явление вышло из них. Явление постоянно нарушает границы ваших определений. Разве можно установить границы того, что все время расширяется? Это невозможно.

Если же вы все-таки облечете явление границами, то будете забывать о жизни, разглядывая эти самые границы, ведь жизнь почти не будет касаться вас. Поэтому философы не обращают никакого внимания на жизнь, они никогда не созерцают. Даже те философы, которые называют себя экзистенциалистами, вовсе не такие. Они просто разглагольствуют о теориях. Они создают в головах теории и пытаются заставить жизнь соответствовать своим представлениям о ней. Такие действия уродуют и парализуют жизнь.

Именно так индуизм, ислам и христианство поступили с истиной. Их действия привели к параличу истины. И теперь последователи этих религий сокрушаются: «Почему в мире умерла истина?» Но именно они убили истину! Кто убил Бога? Разумеется, не атеисты. Неужели они могли убить Бога? Они даже не верят в него. Как они умертвят Бога? Им даже не удастся отыскать его. Для того чтобы убить Бога, сначала нужно найти его. Кто убил Бога? Теоретики, то есть принципиальные, лукавые, хитрые и расчетливые люди, математики. Они считают свои теории более ценными, чем сама жизнь. Эти люди одержимы теориями.

А у меня нет никаких теорий. Я подобен зеркалу. Если сейчас утро, я прямо так и говорю. Если же утро миновало, то я не пытаюсь удерживать его на словах, а признаю его исчезновение! В каждый миг я отражаю все, что пребывает передо мной. Я живу в истинной природе вещей.

Ты спрашиваешь меня: «Не мог бы ты точно описать то, чему пытаешься учить?»

Почему ты задаешь мне такой вопрос? Ты хочешь уцепиться за какую-то теорию. Ты не можешь установить связь лично со мной, вот в чем твоя трудность. Ты пытаешься просто повиснуть на мне.

Как-то раз ко мне пришел профессор. «Почему бы вам ни написать брошюру, чтобы занести в нее все, что вы хотите сказать? - спросил он меня. - Придайте книге вид христианского катехизиса».

Какое уродливое предложение! Для меня оно звучит нелепо. Он хочет, чтобы я точно сказал, сколько на свете богов: один, два, три или гораздо больше? Бог и в самом деле сотворил мир за четыре тысячи лет до рождения Иисуса? В какой день Бог сотворил мир, сколько дней ему понадобилось для этого? Действительно ли он отдыхал в седьмой день? Сколько душ обитает в мире? Есть ли перерождение? В чем заключаются добродетели и грехи? Он хочет, чтобы я выражался четко и определенно.

Это невозможно, потому что поведение, которое добродетельно утром, вечером может оказаться греховным. А то, что было неблаговидным утром, вечером станет целомудренным. Кто знает? Что-то праведно с одной стороны и неправедно с другой стороны. Что-то прекрасно сейчас, но уже в следующий миг становится отвратительным, кислым и горьким.

Жизнь это не какая-то вещь! Лишь некая вещь может иметь какое- то определение. Поэтому наука принципиальна, а религия не может быть принципиальной. Как только религия стала принципиальной, считайте ее мертвой. Не просите меня быть принципиальным. Неужели и в самом деле можно быть таким? Вы можете дать четкое определение воде: мол, она испаряется при температуре сто градусов, но не можете дать четкое определение человеку.

Человек непредсказуем. И чем выше вы растете, тем меньше в вас предсказуемости. Будда абсолютно не предсказуем. Вы не сможете заточить его в некие рамки, он выскользнет из вашего кулака. Будда подобен громадному небу. В нем так много разных нюансов, оттенков и песен! Он представляет собой яркое разнообразие! Неужели можно быть принципиальным? Вокруг нас так много противоречий и парадоксов. Откуда взяться принципиальности?

Нет, я не могу так неуважительно относиться к жизни. Дать вам точным ответ? Чтобы вы вцепились в него? Чтобы вы стали эрудитами? Чтобы вы возвратились домой и рассказали родным, что постигли совершенно четкое учение?

Этот вопрос задал доктор Арья из Найроби. Должно быть, он спешит постичь мое учение, а потом броситься в Найроби и говорить всем: «Вот его учение!» Нет, я не создам в тебе эрудицию. Я занимаюсь как раз искоренением всех знаний! Я не помогаю вам становиться эрудитами. Я помогаю вам создать в себе больше неведения и невинности, потому что жизнь происходит тогда, когда вы невинны. Вы доступны истине, когда ничего не знаете. Если же в вас есть некие знания, тогда вы закрываетесь.