Лариса Ренар - Открывая новую себя. Твой путь к счастью, могуществу и любви

Я с опаской посматривала на огромную пластмассовую раковину, которую предполагалось на веревке подтягивать к берегу. Зрелище в общем-то было забавное, но Костас уверил меня, что при помощи современной компьютерной графики все остальное дорисуют.

Я встала на раковину и почувствовала, что меня охватило чувство паники: я не походила на Венеру, я не чувствовала себя богиней любви.

– Лариса, – услышала я голос Костаса, – нельзя быть такой зажатой, ты же богиня любви. – Но, поймав мой растерянный взгляд и минуту подумав, Костас добавил: – Думаю, тебе помогут несколько упражнений для вхождения в образ. Я их помню из уроков актерского мастерства. Представь, что ты ламинария.

– Кто? – не поняла я.

– Есть такая водоросль.

– Хорошо, что Афродита может превратиться в кого угодно, даже в водоросль, – сразу развеселилась я.

– Лариса, перестань смеяться и закрывай глаза. Я буду прикасаться к тебе, словно волна, и ты должна расслабиться и следовать моим движениям. – Я закрыла глаза и почувствовала, как Костас осторожно касается моего плеча, спины, и послушно следовала за его движениями.

– Отдайся течению жизни. Нет ничего – только ты и море. Ты – ламинария, следующая за потоком воды.

Превратившись в податливую водоросль, я чувствовала мягкие прикосновения Костаса и послушно следовала за ними. Напряжение действительно ушло, и, открыв глаза, я улыбнулась.

– Теперь в своей расслабленности ты больше похожа на богиню любви, – посмотрев на меня, резюмировал Костас. Через два часа и десять повторений выхода Афродиты из моря первые пять минут ролика наконец-то были сняты.

– Не переживай, – шепнул мне оператор после четвертого дубля, когда я уже была готова развернуться и уйти, придя к выводу о собственной профнепригодности в качестве актрисы. – Он всех так мучает, даже звезд, но результат того стоит.

– Всем спасибо! – наконец-то произнес Костас, видимо довольный результатом. – Я думаю, пора пообедать и немного отдохнуть, вечером нас ожидает съемка шествия к храму Афродиты, так что силы понадобятся всем.

– Сегодня вечером мы примем участие в древней мистерии Афродиты, – начала рассказывать тетушка. Вернувшись с моря, мы сели около оливкового дерева за накрытым столом с легкими закусками. – До четвертого века нашей эры этот праздник проводился раз в году в начале апреля и был посвящен богине Афродите. Сейчас один из женских древних орденов возобновил эту традицию. Когда зайдет солнце, мы соберемся в священной роще около храма и проведем обряд открытия сердца и другие обряды, посвященные Афродите. А пока пообедай и вздремни, так как всю ночь предстоит не спать.

– Но я не хочу спать, – возразила я.

– Варя, твой сон будет частью подготовки к участию в шествии. Так что не сопротивляйся. – После сытного обеда я и сама почувствовала, как глаза слипаются. – Когда ты ляжешь, представь, как с каждым вдохом в твое сердце входит вся печаль мира и переплавляется в любовь, которую ты выдыхаешь. Вдох – вдыхаешь обиды, тревоги, печаль. Задержка дыхания – все превращается в любовь. Выдох – ты выдыхаешь любовь, наполняя ею мир.

– И сколько мне нужно сделать таких вдохов и выдохов? – решила я уточнить, уходя спать.

– Милая, делай до тех пор, пока не почувствуешь, как твое сердце бьется в унисон со Вселенной, наполненной любовью. Просто позволь любви войти в твое сердце.

– Хорошо, – согласилась я, уходя.

Закрыв глаза, я представляла, как каждый удар моего сердца наполняет мир любовью, и в какой-то момент в зеленоватом сиянии, окружившем меня, я увидела улыбающуюся Афродиту, несущую в руках прекрасный изумруд конической формы, похожий на сердце. Она протягивала мне изумруд, но он упал на испанскую галеру, появившуюся между мной и ней. Я откуда-то знала, что галера везет сокровища Монтесумы, и я видела, как галера тонула и подводное течение несло изумруд обратно к храму Афродиты.

«Да, затонувшие корабли с изумрудами мне еще не снились», – подумала я, разбуженная пришедшей эсэмэской: «Просыпайся, богиня. Открывай свои прелестные глазки. Мы все ждем. Костас». Сердце сладко сжалось, и, окрыленная, я побежала в душ, пора было собираться на вечернюю съемку. Когда я спустилась в холл, вокруг Костаса уже толпились статисты в исторических костюмах. Кто-то был одет в бронзовые доспехи воинов древней Фракии, кто-то в белоснежные туники.

Размахивая, как всегда, руками, Костас им что-то объяснял. Увидев меня, он тут же указал рукой на визажиста. Анита, убирая мои волосы в замысловатую прическу, показала красивый халат, который предполагалось надеть поверх туники. Халат был сделан из зеленого бархата и расшит зелеными камнями и серебряными нитями. Пока она украшала похожими камнями мою прическу, подошел Костас и стал рассказывать сюжет.