Мэтью Сайед - От лучшего к величайшему [Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей]

Однако скрыть вред, нанесенный спортсменам, было нелегко. В своих регулярных отчетах руководителям из Штази Манфред Хёппнер, главный спортивный врач ГДР, задокументировал случаи аномального развития у женщин-спортсменок клитора, тяжелых поражений кожи угревой сыпью, а также оволосения тела. Голоса у них становились такими грубыми и низкими, что специальным распоряжением Хёппнер запретил им давать теле- и радиоинтервью. Он также зафиксировал потенциально смертельный эффект, который может оказать на печень постоянное применение стероидов.

Кригер, у которого как раз имеются осложнения с печенью, говорит: «Они совсем не обращали внимания на потенциальные опасности программы или возможный вред от нее. Мы служили подопытными кроликами в гигантском эксперименте, который был развернут с целью обеспечить престиж правящему политическому классу и коммунистической системе. Просто не верится, что они готовы были ради своих интересов принести в жертву такое количество молодых безвинных людей».

К тому времени, когда Хайди Кригер попала в спортивное общество «Динамо», чиновники, организовывавшие допинговую программу – буквально опьяненные успехами своих спортсменов, – довели нарушения с использованием стероидов до невероятного уровня. В организме средней девушки-подростка вырабатывается около 0,5 мг тестостерона в день. В середине своей спортивной карьеры Кригер принимала около 30 мг анаболических стероидов каждый день. Это значительно больше того, что потреблял канадский спринтер Бен Джонсон в период наиболее активного применения им допинга.

Восточногерманские ученые разработали также препарат STS 646 – анаболический стероид, который обладал андрогенным эффектом в 16 раз бо́льшим, чем Oral-Turinabol. Его распределяли по тренерам, несмотря на то что он не был утвержден для использования людьми и даже не прошел первичных фармакологических испытаний. Даже Хёппнер высказывал сомнения, заявляя своим кураторам в Штази, что не хочет нести ответственность за применение препарата. Однако Манфред Эвальд, тогдашний министр спорта ГДР и председатель Олимпийского комитета страны, настоял на том, что таблетки эти необходимы, и приказал произвести еще 63 000 штук. Хайди Кригер была, скорее всего, лишь одной из тех, кто их принимал.

Хотя беспокойство Кригера в связи со своей половой идентичностью и предшествовало допинговому скандалу, он уже тогда заявлял, что насильственное употребление им андрогенного допинга не оставило ему иного выбора, кроме как операция по смене пола. «Мне не нравилось мое тело, оно изменилось до неузнаваемости, – рассказывает он, – было похоже на то, что они убили Хайди. Стать Андреасом было для меня очередным логическим шагом».

Кригер прошел через операцию в 1997 году – а затем молился, чтобы справедливость восторжествовала и те, кто разрушил его жизнь, понесли наказание.

2 мая 2000 года Хёппнер и Эвальд, организаторы допинговой программы, предстали перед судом Берлина по обвинениям в нанесении вреда здоровью истцов. Представленные суду документы доказывали, что бывшие восточногерманские спортсмены и спортсменки страдали от множества проблем от психологических расстройств и осложнений при беременности до поражений печени и даже онкологических заболеваний. В качестве свидетелей вызвались выступить более 140 восточногерманских атлетов, надеясь положить конец одному из самых печальных эпизодов в истории спорта.

Что же касается Кригера, этот суд открыл новую главу в его драматической судьбе. Среди череды свидетелей была Уте Краузе, талантливая пловчиха, которая тоже давала показания о своих страданиях от рук спортивной системы Восточной Германии. Как только их взгляды встретились, пересекшись над переполненным залом судебных заседаний, мир вокруг них покачнулся.

«Я увидела Андреаса в суде, и это было как вспышка, – рассказывает Краузе, когда мы втроем встретились за ужином в тот же день. – В конце каждого дня спортсмены собирались небольшими группами, чтобы обсудить услышанное в суде. Между мной и Андреасом сразу же возник контакт. У нас были общие воспоминания, и мы легко находили сочувствие по отношению друг к другу. Мы говорили и говорили. Я поняла, что Андреас – тот мужчина, с которым я хотела бы провести остаток своей жизни».

Высокая, с проницательным взглядом и теплой улыбкой, Краузе тоже испытала тяжелые страдания от препарата Oral-Turinabol. «В школе я очень хорошо плавала, и в 1973 году меня пригласили в спортивное общество “Магдебург”, – говорит она. – Тренеры были довольны моими успехами и в 1977 году начали давать мне голубые таблетки. В течение нескольких недель я набрала 15 килограммов. Я думала, что это происходит оттого, что у меня развилась булимия и я стала очень много есть. У меня возникало впечатление, что я живу в чьем-то чужом теле».