Лариса Огудалова - Любовь - нет, но хотелось бы [litres]

И тут редкая удача! Готовая рыбешка активно плескалась в ее угодьях.

Кирилл поначалу радовал адекватностью.

Казалось бы, это само собой разумеющееся условие – вменяемость человека, ан нет! редкость редкая в наше время.

Он даже позвонил днем, как и обещал накануне в переписке, и, что еще более удивительно – перезвонил ближе к вечеру, с целью договориться о месте встречи. И добраться до этого места ему не помешали ни сбежавшие из больниц родственники, ни очумевшие начальники с дурацкими поручениями, обошли стороной даже банальные столичные пробки, которые на сегодняшний день могут оправдать любое многолетнее отсутствие. Пришел в институт к вечеру – пробки. Ушел на 3 месяца от любимой – понятно же, транспорта много, чай не в деревне живем. И даже пешеходы всегда уверенно говорят: «Ну, тык… пробки»

Встретилась пара в элитном сетевом кафе у метро. Лариса с тоской смотрела в крошечную кошачью миску, гордо именуемую как-то экзотично, то ли «Римский салат», то ли салат «Палермо». Да, действительно, полторы оливки в плошке присутствовало. Оливки тут ни при чем, конечно. Но остальное связать с Римом было еще сложнее.

Кирилл оказался весьма приятным мужчиной – высоким, статным, подкаченным, примерно 35 лет. Лицо носило осмысленное выражение, одет он был прилично и опрятно. Возле поклонника стоял шикарный портфель, который своим присутствием подтверждал: мужчина явно трудоустроен и не на позицию механика.

Разговор начался вяло, Лариса катала оливки по плошке. Кирилл кратко и по-энциклопедически четко оповестил о своей деятельности в банке, подчеркнув высоту занимаемой должности. После этого в диалоге повисла пауза.

У Лары имелся безусловный рефлекс. Если перерыв в разговоре длился более 10 секунд, ее лицо само собой приобретало выражение легкого и доброго дебилизма, после чего девушка начинала с каким-то заражающим упоением рассказывать про хомяков. Она делала так со всеми, независимо от пола и возраста, и ни разу не было случая, чтобы человек не оттаял и не расслабился. То ли хомяков любят, то ли радуются, что дама оказалась умственно неполноценной.

А история, кстати, занимательная. В офисе завели хомяка. Урлиха. Он жил один и очень скучал. Купили ему девочку. За полчаса с Урлихом произошло больше событий, чем за все прошлые полгода его холостой и тусклой хомячьей жизни. Он влюбился. Потерял голову. Сходил с ума от страсти. Грыз клетку маленькими зубками. Хватал крошечной лапкой хвостик «любимой». Бесновался и прыгал. Закончились эти кульбиты, как и следовало ожидать, краткой и бурной физической любовью.

Через полчаса все было кончено. Урлих равнодушно ушел в другой конец клетки и лег спать. Девочка, как новый житель зарешеченного помещения, не могла успокоиться, найти себе места, но для любимого ее метания уже, увы, не имели значения. Потом он пару раз рыкнул на невесту, чтоб не мешала, и один разок вяло влез с ней в драку.

Дальнейшей любви у хомячков особо не наблюдалось. Урляша предпочитал делать вид, что женщина ему вообще незнакома, и при всякой возможности воровал у нее еду.

А потом в его жизни произошло трагическое, а, главное, абсолютно неожиданное событие – как гром среди ясного неба, на свет появились шесть(!) хомячат.

Несчастный Урлих! Он возводил глаза к прутикам и молчаливо вопрошал высшие инстанции, КАК могло такое случиться именно с ним??? За что??? Теперь жена была особенно злой и не давала стянуть семечек, более того, постоянно носилась по клетке, как сумасшедшая, и утаскивала всю добычу детям. Стерва, чего уж там. Самого же Урлиха она регулярно пыталась укусить. Он боялся даже запаха тряпочек, в которых спали наследники его поилки, и основную часть времени висел под потолком, стараясь не привлекать к своей довольно жирной тушке внимания агрессивной многодетной дамы.

Со временем несчастный стал очень сильно хиреть и скукоживаться. Видимо, от голода и постоянных физических упражнений. В итоге Урлих был переведен в отдельную от семьи клетку и совершенно счастливо там спал, снова набирая здоровый вес. Его мечты исполнились.

И вот эту-то историю Лариса и любила рассказывать нерасторопным мужчинам. Если человек был совсем плох, могла продолжать сагу про выросших детей Урлиха и даже про внуков. Материалов по этой семье собралась масса.

Кирилл явно порадовался. Посочувствовал хомячонку. Что-то мило рассказал об отдыхе и других приятных мелочах. Стал быстро собираться.

«Ну нет – так нет, – подумала Лара, – значит, не сложилось».