Александр Силаев - Философия без дураков [Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться?] [litres]

Больше всего привязываешься к самой яркой картинке. Здесь, к несчастью, самой яркой картинкой была овца. А могло быть наоборот. Плохой человек (плохой по сумме всей жизни) мог один раз, к примеру, спасти кого-то. В общем-то случайно. Двадцать лет он жил скромным подаянием и умеренным воровством, но теперь, возможно, он будет жить героем. Короче, ложка меда – тоже не основание подавать деготь к столу. Даже если это очень яркая ложка.

Если надо оценить человека, или ситуацию, или что угодно, цифровое мышление почти всегда лучше аналогового. Оно не сравнивает яркость картинок, оно считает. А что значит – яркость картинок? Один мой знакомый, например, оценивал людей как бы по трем точкам. Самая хорошая история, самая плохая история и та история, которая ему больше всего нравилась. Три эпизода – и человек заключен в этом треугольнике.

Но это уже другая тема.

По Даниэлю Канеману, есть быстрое и медленное мышление. Первое редко заменяют вторым (на свидании или в драке люди не разводят теории), но второе часто заменяют первым (подменяя критическое мышление тем, как видят мир на свидании или в драке). Не спешите: мы не в саванне, лев не гонится.

У нас теперь есть время, во-первых, и есть решения, требующие времени, во-вторых.

Быстрое мышление обычно оперирует сильной картинкой, на другое просто нет времени. Лев, который может тебя съесть – это сильная картинка. И потенциальный сексуальный партнер – тоже. Но принимая решения в большом мире, на картинки лучше не обращать внимания. Важна не яркость, а цифры и факты. Но это то, что действует в нас, не спрашивая согласия.

Например, одного человека обычно жальче, чем миллион. На мелодрамах могут заплакать, а на статистике по количеству погибших от рака людей с начала века – вряд ли. Больше шансов вызвать слезу, если это будет, например, стихийное бедствие. Картинка становится ярче. Но чтобы она была совсем человечной, расскажите историю конкретного человека – кто он и как погиб. Если снять кино про девочку Машу, сначала хорошо раскрыть героя, а потом по сюжету убить, то Машу будет жальче, чем «246 человек погибших, по данным информагентств». Хотя последних больше ровно в 246 раз, и каждый из них примерно такая Маша. Если важно спасти миллион, лучше не жалеть, а считать.

Избитый пример про авиакатастрофы. Для среднестатистического человека, который средне ездит автомобилем и средне летает самолетом, вероятность погибнуть в автокатастрофе намного выше, чем в авиа. Но в среднем второго принято бояться больше, чем первого. Почему? Потому что когда падает самолет, это более сильная картинка, чем когда разбивается автомобиль. Считается еще, что люди боятся высоты, не уверен – я боюсь высоты, но не самолетов. Высота, которая в самолете, слишком абстрактна, чтобы как-то смущать, ее тебе там толком не показывают. Та высота, которую мне показывают, к примеру, на колесе обозрения, производит куда большее впечатление. К тому же бояться летать и бояться именно погибнуть – полагаю, разные страхи. И те, кто считает самолет источником огромной опасности (а это миллионы людей), попались главным образом на картинку.

А вот еще, что опаснее для жизни – терроризм или… плохой почерк? Вопрос кажется идиотским, но лишь потому, что терроризм убивает громче. Медикаментозные ошибки ежегодно убивают более 7000 человек, в основном из-за неразборчивого почерка врачей по рецептам, согласно докладу, опубликованному Национальным институтом медицины. В обычный год террористы убивают громче, но меньше.

Как еще работает картинка? Вот, может быть, самый наглядный опыт, где психика игнорирует здравый смысл. Нагляднее, чем с самолетом, где надо знать статистику. Случайной выборке людей предлагают набор из пяти отличных новых тарелок и спрашивают, сколько они готовы заплатить. Затем другой, не менее случайной выборке (а можно даже той же самой) предлагают набор из десяти тарелок. Но новых и целых тарелок шесть, а старых – четыре, они бракованные или битые. Вопрос: сколько готовы выложить за этот набор. Средние люди в среднем выше оценивают первый набор. Предположим, плохие тарелки им не нужны совсем, но их можно взять и выбросить. После простой операции вычитания у вас останется шесть новых отличных тарелок, однако пять без довеска кажутся ценнее! В нашем восприятии пять предметов больше, чем шесть точно таких же, и с этим нам приходится жить. Под словом мы понимается что-то вроде «большинство людей», «средний человек», «нормальная здоровая психика». Если к вам это не относится – наши поздравления, не обижайтесь. Здесь речь про человечество.