Фрэнк Рамбаускас - Совы умнее жаворонков. Почему «магии утра» не существует и как совам преуспеть в мире, в котором правят ранние пташки

Позвольте рассказать вам личную историю о сущем аде бытия «ночной совы» в обществе, которое привыкло начинать рабочий день с первыми лучами солнца, в то время как я предпочитал вставать с кровати ближе к полудню.

Сколько я себя помню, меня постоянно заставляли ложиться в постель раньше, чем мне хотелось.

Эти воспоминания восходят ко временам начальной школы. Может быть, то был первый класс или даже детский сад. Я хорошо помню, как мама приходила в мою спальню, включала свет, выкладывала дневную одежду и советовала мне пошевеливаться с подъемом.

Она не имела в виду ничего плохого. (Я люблю тебя, мама!) Она лишь хотела, чтобы я вовремя приходил на уроки и хорошо учился в школе; я рос в те времена, когда школьное образование имело большое значение. В конце концов, мы не властны над временем начала занятий.

Даже теперь, хотя наши дети сами просыпаются примерно в семь утра, мы очень мягко будим их, особенно младших, больше похожих на меня, чем на мою жену. Кто не любит рано просыпаться, так это моя младшая дочь Мэв. (В отличие от меня она сама ложится спать, когда устает. Если мы навещаем родственников или они приходят к нам, она просится в постель. К счастью, ее легко соблазнить словами «Но все хотят увидеть тебя!». Этого бывает достаточно.)

Я вижу эти утомительные школьные дни как наяву. Ты смотришь на часы, стараешься слушать учителя, снова смотришь на часы, сидишь за жесткой деревянной партой, потеешь (тогда в публичных школах Линдена, штат Нью-Джерси, не было кондиционеров), снова смотришь на часы и боишься домашнего задания. Я уже говорил, что постоянно смотрел на часы? Скука и жесткость традиционного образования заставили нас с женой устроить наших детей в частную школу, где детям интересно и они учатся, делая что-то, а не повторяя и запоминая до изнеможения. (Школьный девиз гласит, что ребенок – это лампа, которую нужно зажечь, а не сосуд, который нужно наполнить бесполезной информацией. Не могу не согласиться, хотя слова о «бесполезной информации» – мое добавление.)

Честно говоря, школа была слишком скучной и жесткой именно для меня . Думаю, это потому, что я предпочел бы поспать еще два часа, чтобы быть готовым к учебному дню… Но у меня не было выбора. Тогда я не подозревал, что принадлежу к «ночным совам». Тем не менее не все дети – прирожденные «совы», и не все подростки становятся полуночниками. (Если у вас есть дети-подростки, вспомните о том, какое удовольствие – заставлять их вовремя ложиться спать! Но с другой стороны, если их учеба оставляет желать лучшего, вы понимаете, почему это происходит.) Другим детям нравилась школа; некоторые даже любили ее. Я – нет. Поймите меня правильно: у меня всегда были отличные оценки, и я приносил домой самые высокие баллы – по крайней мере, до того как полностью отключил свой мозг от учебы. Просто мне было ненавистно, когда меня вытаскивали из теплой постели, чтобы сидеть в классе и зубрить скучные предметы, ненужные мне в реальной жизни, тем более что их преподавали люди, которые, казалось, никогда не вылезали из школы!

Как и любой примерный мальчик, я говорил родителям, что мне нравится в школе. В конце концов, я хорошо учился и не хотел расстраивать их. Но я ненавидел школу, хотя и не вполне понимал почему.

Прошло десять лет, прежде чем я это понял.

Старшие классы средней школы были адом. Нет, не таким кошмаром, какой показывают в кинофильмах 1980-х годов, где жестокие «качки» запирают «ботаников» в шкафчиках раздевалки и всячески шпыняют их, хотя без этого тоже не обходилось. Я действительно заканчивал школу в 1980-е годы и был настоящим «ботаником», но умел ладить практически со всеми и сохранил это умение до сих пор. Единственная разница в том, что в детстве я был интровертом, а теперь стал несомненным экстравертом. Этому способствовала успешная карьера в сфере продаж и множество публичных выступлений в качестве популярного автора. Во всяком случае, я так думаю. Я познакомился со своей женой в 2004 году, и она по-прежнему отказывается поверить, что когда-то я был интровертом, а мои родители в Нью-Джерси не могут привыкнуть к мысли, что я стал экстравертом и люблю выступать везде, где можно знакомиться с новыми людьми.

В конце концов, мой способ заработка – процесс высокоуровневых продаж и постоянные консультации с вице-президентами и руководителями компаний – не способствует нетворкингу. Ни генеральные директора, ни вице-президенты не посещают такие мероприятия; они слишком заняты, да и пользы им это не приносит. Да, они часто окружены людьми, которые не в состоянии помочь им, но нельзя стать руководителем компании, если тратишь время впустую. Поэтому я хожу на разные мероприятия в основном ради удовольствия от хорошего разговора и общества единомышленников.