Егор Горд - Взрыв мышления [litres]

Мне нравилось сорваться и куда-то убежать, стать ветром. Я бежал час, два куда глаза глядят, и после этого возвращался трусцой к своему шалашу, чтобы наловить рыбы и хорошенько подкрепиться. Иногда я ускорялся и бежал изо всех сил, пока мое дыхание не начинало душить меня. Тогда я переходил на шаг и восстанавливал дыхание, чтобы побежать вновь. Бег меня грел в прохладные дни.

Я скучал по жене и ребенку, и мне скорее хотелось к ним, но я должен был пройти это испытание. Я должен перестать бояться улицы, я обязан перестать бояться одиночества, мне нужно было научиться любить одиночество, и я хотел постичь аскетизм, мне надоело быть зависимым от материальных вещей.

Когда человек голоден, он способен на многое.

Люди этого боятся, и поэтому живут с теми, кто им не нравится. Дружат с теми, кто им отвратителен. Работают, с кем приходится. И все потому, что у них страх одиночества. Я же со своим одиночеством не боролся, а сдался и начал получать от него удовольствие. Я его познал.

Это был мой временный образ жизни. Я не был смиренным бомжом, я просто был бездомным и спокойно выживал. Отрастил бороду и выглядел ужасно. Моя одежда превратилась в лохмотья, но мне было наплевать. Я не думал сдаваться и знал, что никогда не смирюсь, как все эти бездомные бродяги.

Иногда я брал лепешки и шел к бродягам, угощал их и спрашивал, как они дошли до этого. От них дико воняло, и они постоянно искали, что бы им выпить. Поэтому я оставил эту идею. Им приходилось повторять дважды.

Каждый день я ломал себя. Мне хотелось в комфорт, мне хотелось нормальной еды, и я очень хотел кофе. Каждый день я выпивал по несколько кружек кофе. Я просыпался дома и тут же шел делать себе кофе. Я делал великолепный кофе. С корицей, с миндальным или кокосовым молоком. Можно смело было сказать – этот парень не может жить без кофе. И отчасти все так и было. Тот чай, который я себе делал в жестяной банке из различных сушеных листьев, был отвратительным на вкус. Я хотел кофе. Но с каждым днем забывал о нем, и забывал о нем все сильнее. И начал любить чистую воду.

Мой день начинался просто. Я просыпался, когда наступал рассвет. Как правило, я в это время был сильно замерзший, и трясущимися руками разводил угасающий огонь, чтобы согреться и выпить отвратительного чая.

После этого я тушил костер и бежал в город ДОБЫВАТЬ себе еду. Я просил фрукты или зарабатывал на лепешки (хлеб), после чего трусцой возвращался обратно и обливался водой. Каждый день я пробегал примерно 2 часа (около 20 км), и чувствовал себя великолепно после ужасной ночи. Затем я ловил несколько рыбешек, жарил их на костре или варил рыбу, а потом выпивал бульон. Потом я готовил свое место ко сну. Готовил дрова и место для отдыха из еловых лап.

Когда темнело, я сидел возле костра, грелся в холодный апрельский вечер. После этого ложился лицом к костру и засыпал. Несколько раз за ночь я просыпался, подкидывал дрова в костер, чтобы он не потух, и переворачивался спиной к огню.

Самое ужасное было, когда шел дождь. Я несколько раз переносил место сна, делал огонь под большим деревом. Пытался соорудить навес, чтобы огонь не потух. В дождливые дни было сложнее всего. Однажды, когда дождь шел сутки, я не смог поддерживать огонь и убежал в город. Я переночевал в подъезде на холодных ступенях, утром пробежался до ближайшего торгового центра и там помылся. Я мыл свое тело, чистил зубы, и те мужчины, которые заходили в туалет, смотрели на меня как на идиота. Однажды вызвали охрану, и мне пришлось от нее убегать. Это было, черт возьми, так весело!

Запах кофе в торговом центре сводил меня с ума, и мне хотелось все бросить. И изменить себе. Всего лишь чашечку кофе! Но я шел дальше. Внутри меня был некий протест. Некое удовольствие от самоистязания, от того, что я не сдаюсь и иду далее.

А еще я поддерживал порядок на своей территории. Практически не создавал мусора. Вокруг моего места всегда было чисто и уютно. Так как времени у меня было много, я старался сделать свое место обитания максимально комфортным, дружественным. Мне некуда было спешить, поэтому я осознанно обустраивался, отмечая в календаре дни до своего возвращения.

Мои кроссовки пришли в негодность. Мои носки пришли в негодность. Мои джинсы пришли в негодность. И рубашка пришла в негодность. Меня покусали дикие собаки.

Больше всего я переживал за кроссовки. Мне нужно было бегать. Во время бега я согревался и поднимал себе настроение выделяющимися гормонами счастья. Я сидел возле костра, тепло от него приятно меня грело, я держал в руках свою обувь и пытался ее вылечить.