Array Далай-лама XIV - Искусство быть счастливым

Я ответил, что счастлив видеть его в бодром расположении духа, но поспешил напомнить о том, что мы еще только начали выяснять возможные причины его хронической дистимии. Тем временем в моей голове начали всплывать расхожие психиатрические термины вроде «сопротивления» и «защиты».

Мои уговоры на него не подействовали. «Быть может, мне когда-нибудь еще захочется вернуться и все выяснить, — ответил он, — но мне и вправду кажется, что все мои проблемы были из-за одиночества, ощущения того, что мне не хватает кого-то, с кем я мог бы поделиться своими мыслями. Но теперь у меня есть такой человек».

Он был непоколебим в намерении прекратить терапию в тот же день. Я оставил кое-какие рекомендации по графику приема лекарств для его семейного врача, затем мы провели заключительное занятие, и я проводил его со словами, что моя дверь всегда открыта для него.

Несколько месяцев спустя Дэвид вновь появился на пороге моего кабинета.

«Я так несчастен, — сказал он удрученно. — В нашу последнюю встречу все шло так хорошо. Я искренне считал, что встретил женщину своей мечты. Я даже подумывал о свадьбе. Однако чем больше я старался сблизиться с ней, тем сильнее она отдалялась. В конце концов она бросила меня. Недели две я страдал от глубокой депрессии. Я даже звонил ей, чтобы просто услышать ее голос. Проезжал мимо ее офиса, чтобы увидеть, на месте ли ее машина. Где-то через месяц мне надоело — ведь это было просто смешно, и наконец моя депрессия пошла на убыль. Сейчас я нормально ем и сплю, работаю с удовольствием и ощущаю прилив энергии, но мне все равно кажется, что какая-то часть меня отсутствует. Такое чувство, что я вновь вернулся к своему обычному состоянию и ощущаю себя так же, как все эти последние годы…»

Мы продолжили терапию.

Очевидно, что романтические отношения — далеко не самый надежный источник счастья. Быть может, Далай-лама был прав, отвергая романтические отношения как основу отношений между двумя людьми и называя их попросту «недосягаемой фантазией», которая не стоит наших усилий. Выходит, что он более объективно, чем я, оценивал природу романтических отношений, и дело было вовсе не в его предвзятом отношении к самой проблеме. Даже такой беспристрастный источник, как толковый словарь, содержащий добрую дюжину, а то и больше, определений романтики и романтических отношений, полон фраз «фикция», «преувеличение», «обман», «воображаемое», «непрактичное», «не имеющее твердой почвы», «характеризуемые идеализированной любовью или ухаживанием» и так далее. Стало быть, на каком-то этапе развития западной цивилизации произошла ощутимая перемена. Античное понимание Эроса, подразумевающее единение, слияние с другим существом, приняло новое значение. Романтические отношения приобрели искусственность, оттенок мошенничества и обмана, о чем Оскар Уайльд метко сказал: «Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а заканчивается тем, что он обманывает другого».

Ранее мы рассмотрели роль близости в достижении счастья. Несомненно, эта роль существенна. Однако длительное удовлетворение в отношениях с другим человеком возможно лишь в том случае, когда эти отношения основаны на чем-то стабильном. Именно поэтому Далай-лама советует при возникновении проблем уделять больше внимания тому, что лежит в основе взаимоотношений.

Сексуальное влечение или даже вспышка страсти могут стать поводом для единения двух людей. Но для подлинной и прочной близости необходимы более твердые основания.

В попытке найти их мы вновь обращаемся к наставлениям Далай-ламы о том, что истинная любовь, сострадание и взаимоуважение — это главные факторы для любой человеческой близости. Отношения, основанные на этих качествах, позволяют нам установить глубокую и осмысленную связь не только с любимым человеком, но и с друзьями, знакомыми или даже незнакомыми людьми — фактически с любым человеком. Это открывает перед нами неограниченные возможности для общения.

В ходе нашего общения с Далай-ламой я отметил, что под состраданием он всегда подразумевает нечто большее, чем способ улучшить взаимоотношения с другими, воспитав в себе человечность и любовь к окружающим. Очевидно, что сострадание — неотъемлемая часть духовного пути практикующего буддиста, коим и является Его Святейшество.

— С учетом того, какую важную роль буддизм отводит состраданию, не могли бы вы более конкретно обозначить это понятие? — спросил я.