Array Далай-лама XIV: Искусство быть счастливым

Когда я только начинал задумываться об этой книге, я планировал сделать ее в привычном формате самоучителя, где были бы собраны простые и понятные советы Далай-ламы по всем жизненным вопросам. С помощью своих знаний в области психологии, как мне тогда казалось, я смогу систематизировать его взгляды и представить их в виде сборника четких наставлений о том, как вести повседневную жизнь. Я отказался от этой идеи ближе к концу наших встреч. Я осознал, что подход Его Святейшества охватывает куда более широкий круг вопросов, возникающих в нашей жизни со всем разнообразием ее нюансов и трудностей.

Со временем мне удалось разобрать лейтмотив, который повторялся в словах Далай-ламы. Им была надежда, основанная на уверенности в том, что подлинное долговечное счастье возможно, хотя достичь его не так уж и легко. Подход Его Святейшества основан на совокупности таких основополагающих принципов, как убежденность в изначальной доброте и благородстве всех людей, необходимость сострадания, вера в милосердие и общность всех живых существ.

В ходе нашего общения для меня стало очевидным, что убеждения Далай-ламы основаны не на слепой вере или религиозной догме, а на аргументированных рассуждениях и непосредственном опыте. Его осмысление природы разума и поведения человека стало результатом наблюдений всей жизни. Взгляды Его Святейшества укоренены в традиции, которая насчитывает двадцать пять столетий, но в то же время согласуется со здравым смыслом и глубоким пониманием актуальных проблем. Далай-лама как фигура мирового масштаба имел возможность неоднократно бывать в разных уголках мира, встречаться с разными культурами и людьми всех социальных слоев, обмениваться идеями с выдающимися учеными, политическими и духовными лидерами. Все это позволило ему выработать мудрый взгляд на человеческие проблемы, в котором оптимизм сочетается с реализмом.

В этой книге я попытался представить воззрения Далай-ламы, которые будут интересны западным читателям. Я включил в нее обширные отрывки из его публичных лекций и наших частных бесед. Чтобы подчеркнуть практическую сторону книги, я решил опустить некоторые вопросы из наших обсуждений, связанные с философскими аспектами тибетского буддизма. Далай-лама уже написал множество превосходных работ, касающихся различных вопросов буддизма. В конце книги представлена избранная библиография, которая окажется весьма полезной для тех, кто заинтересован в более подробном изучении тибетского буддизма.

Я убежден, что смысл человеческой жизни в обретении счастья. Это очевидно. Светские люди или приверженцы какой угодно религии — все стремятся к чему-то лучшему в жизни. Поэтому мне кажется, что сама наша жизнь движется по направлению к счастью…

Эти слова Далай-ламы стали самым трогательным и проникновенным моментом его выступления перед огромной аудиторией в Аризоне. Но фраза о том, что в счастье заключен смысл нашей жизни, подтолкнула меня к одному вопросу. Позже, когда мы были наедине, я спросил Его Святейшество:

— Вы счастливы?

— Да, — ответил он, а затем добавил: — Я определенно счастлив.

Взгляд и выражение лица Далай-ламы были полны искренности, которая так уверенно звучала в его голосе.

— Но является ли счастье достижимой целью для большинства из нас? — спросил я.

— Да, я убежден, что обрести счастье можно с помощью воспитания ума.

Как обычный человек, я не мог не разделять мысль, что счастье достижимо. Но как психотерапевт, я был отягощен такими представлениями, как идея Фрейда о том, что «задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира». Мнения такого рода привели многих моих коллег к мрачному выводу: лучшее, на что можно рассчитывать, — это «преобразование истерического страдания в обычное несчастье». С этой точки зрения уверенность в том, что существует четко сформулированный метод достижения счастья, выглядела довольно радикально.

Оглядываясь на годы психотерапевтической практики, я с трудом припоминаю, чтобы даже само слово «счастье» фигурировало в качестве предмета терапии. Безусловно, было очень много разговоров о борьбе с депрессией и тревожностью, преодолении внутренних неврозов или проблем в отношениях с другими, но все это никогда не было связано с конкретной задачей обретения счастья.

Проблема достижения подлинного счастья в западном мире, кажется, всегда была недостаточно четко сформулированной, туманной, неуловимой.