Станислав Шуляк - Тьмы и просверки. Афоризмы и откровения

312. А точно ли, точно мне с этим видом биологическим по пути?

313. Бог ведь не юридическое лицо и не физическое. Вот разве что – метафизическое.

314. Жизнь моя всегда была полна разнообразных угрюмых инстинктов. Например, благожелательности.

315. О, вы, носящие свои костистые конечности и скудость сердец ваших под глумливыми кличками пешеходов!

316. Назначить ли в душеприказчики свои мир, составленный из его безобразных и подлых слагаемых?

317. Жизнь свою прожить, будто пройти окольною дорогой несостоятельности. И что ж за жизнь такая, если не учредил и не прославил в ней ни одного нового -изма?!

318. Вдруг ощутил в себе сожаление оттого, что пренебрёг тишайшим искусством татуировки.

319. Идти, идти и лишь читать хладнокровным взглядом вымирающий свой народ!

320. Лезвием озлобления заносить в скрижали своего бессердечия проекты протестов.

321. Вцепиться в исходящий день жизни твоей, не отдавать его на растерзание равнодушной всеядной ночи.

322. Полковнику никто не пишет. Даже спам его обходит стороной.

323. О, всё же он недотрога, хрустальный изгнанник – мой небывалый, сверхъестественный дух!

324. Нет смысла в сих речах. Есть пафос, мелос, логос.

325. Сколько, сколько слышал Бог в Свой адрес псалмоблудия !

326. Чуть ниже неба все наши молитвы сходятся, сходятся на битвы благодарности.

327. Нет и у пророка своего отечества, все отечества для него чужие, от всех отечеств у того содрогание. Содрогание – единственный продукт вещего сердца.

328. Да разве ж это эволюция? Это бесконечная игра на понижение! С другой стороны, долгая девальвация в человеке человеческого внушает и некую надежду.

329. Лишь выдавать за начала поэзии искусные, многомудрые сеансы магнетической бесцеремонности.

330. Бог бы с ней, со старостью, с морщинами, с болезнями! Когда б не порча причудливости!

331. Всех изобличу в том, в чём сам повинен! Чем сам грешен и недужен!

332. И снова нужно выходить в сей мир, дабы вершить свой адский труд благожелательности?!

333. Ведь Бог последовательно умер, после расписался в собственном несуществовании, после распылился и рассеялся в каждом листике, во всякой былинке, и ныне ни жив, ни мёртв. А к тому же в придачу самые современные помышляют ещё о необходимости перезагрузки Бога.

334. Вот же и мир так щедро одарил тебя дарами данайцев.

335. Горы подвигаются энтузиастами. Древнее древнейшей профессии лишь древнейшее любительство.

336. До тех пор мир сохранит свою живость и простосердечие, покуда будет удивляться нашим оголтелым и безудержным, русским перлам.

337. Всё никак, никак не слезть нашим поэтам с иглы славистских комплиментов, веяниям зарубежных университетов!

338. А вообрази-ка себе, какой онтологический ужас испытывает дрозофила пред твоими размерами и даже пропорциями!

339. А всё-таки мир пишет свою историю желчью своих потрохов и сукровицей своего бессердечия.

340. Вновь ужаснулся! Как же не проиграть битву с миром за сверхъестественную эстетику?!

341. Никаких размашистых текстов! Только поле мистической бессодержательности, позволяющее утвердить в мире твоё безымянное присутствие.

342. Основная забота авангардной поэзии – возведение грандиозной словесной невнятицы в ранг большого стиля. Тайный смысл её – рекогносцировка нечистого на полях любопытства.

343. Две дисциплины, полные до краёв субъективностью: география, эгография …

344. Вот старость, вся полна отживших фанаберий, сотрясающая своими дряхлыми боеприпасами. Старость – заржавленный ключ от истлевшего замка на двери в никуда.

345. Бог настолько явно демонстрирует своё небытие, что это способны заметить даже атеисты.

346. Из двух взаимоисключающих жизней сложить хоть одну, но внутренне непротиворечивую.

347. Ведь вспомни, как мы на путях демократии состязались в отвращениях к родинам.

348. И сидя в лопухах да в крапиве, под небом гнусным, двусмысленным, на почве обезображенной лишь оттачивал в себе змеиное искусство пророчества.

349. Мой мир закрыл глаза, забыл себя, и был забыт, и крест вознёсся над его постылым ложем.

350. Ведь пророчество это, в сущности, стиль, только стиль, в основе его тоска, содрогание и иные подспудные силы. В основе всех пророчеств – болезни стиля и своеобразия.

351. И в петухи бесполезно записываться, чтобы понять куриную логику.

352. Нужно быть истинным приверженцем искусства, чтобы понять, что оно есть синоним отвращения.

353. У памятников и у беспамятств – свои постаменты.