Виктория Люмьер - Анна. Эротический детектив, роман

***

Проснулась Анна в незнакомой постели обнаженной. От испытанного стресса память покинула ее, последнее, что она запомнила, была голая рыжеволосая грудь этого громилы. Голова болела, а грудь сдавливала сильная тупая боль, будто в нее вбили кол. Все тело было, как ни свое, ныло и болело, отказываясь подчиняться хозяйке. И сейчас хозяйка лежала на спине, смотря в потолок, пыталась вспомнить и осознать всю картину происшедшего с ней. Но в голову так ничего и не приходило существенного.

Через некоторое время в комнату вошел он. Он подошел к постели, присев на край, почти шепотом спросил:

– Ну как ты себя чувствуешь?

Анна узнала его и испугалась. От испуга она попыталась вскочить с намерением убежать, но в ее настоящем положении сделать это было весьма трудно. Он спокойно взял девушку за запястье, показывая своим жестом, что не желает причинить ей вреда. Анна немного успокоилась и ответила:

– Смущенно! Где я? Почему я раздета и что вообще я здесь делаю? – через паузу спросила она.

– Ты у меня дома, – смотря одним глазом, отвечал он. Второй глаз от полученного ранения заплыл и ничего не видел. Бровь была заклеена пластырем, а под нижним веком красовался медицинский разрез. – Ты плохо себя чувствовала, поэтому я взял на себя обязательство позаботиться о тебе. Ты сильно ударилась грудной клеткой, когда упала на ящик. Теперь на ней большая гематома, я обработал рану. Покажи грудь, я осмотрю ее. – Анна настороженно и вопросительно смотрела на него. – Да не бойся, – продолжал он, – у меня нет намерений приставать к тебе сегодня, – она невольно покорилась. Сдвинув одеяло, так что грудь обнажилась, он взял какую-то мазь и стал мазать синяк густым слоем. Мазь резко пахла, и Анна отвернулась. От боли в груди она тихо застонала, но собралась с мыслями и справилась с волнением.

– Кто ты такой? – наконец спросила она.

– А ты разве до сих пор не догадалась? – улыбался он.

– Замбродис, Альфредо Замбродис! Главарь лондонской мафии.

– Умная девочка, но немного не угадала. Я его брат, Анжело.

– Что тебе нужно от меня?

– Я уже отвечал тебе на этот вопрос. Ты мне нужна. Но пока прочь все расспросы. Отдыхай и набирайся сил. Я приду к тебе завтра утром, а сейчас постарайся уснуть. И не беспокойся, никто тебя в моем доме не тронет. Спокойной ночи, милая! – погладив ее по руке, он удалился, и сегодня уже никто Анну не беспокоил.

Она долго не могла уснуть, мысли путались в ее умненькой головке, стараясь угадать, что же все-таки нужно этому Анжело Замбродису, брату одного из самых кровожадных и богатых гангстеров Туманного острова? Она вспоминала прошедший день, пыталась анализировать происходящее, думала о Мадлен и их встрече, если, конечно она – Анна останется в живых. Как ей хотелось посмотреть в глаза своей подруге и задать один единственный вопрос: «За что та с ней так жестоко поступила?» Но эти мысли Анна оставила на потом, сейчас ее интересовал Анжело Замбродис – темная лошадка в гангстерском списке Анны. Ничего общего между ними быть не могло. Он – бандит, она – коп, да к тому же еще и нетрадиционной сексуальной ориентации. Она не любила, когда ее называли лесбиянкой, так как не относила себя к ним. Она предпочитала называть это своей маленькой слабостью и не важно, что слабость затянула ее с головой. Нет, она не исбегала мужчин, не противилась их объятиям. Мужчины занимали в ее жизни определенную роль, но связь с ними для Анны была только добровольной повинностью, часто окрашенной своими порой неяркими красками. Но может, их встреча – это хитроумный план Мадлен?

За чередой своих тяжких мыслей Анна не заметила, как уснула.

***

Проснулась она поздно. Мозг уже включился, а глаза никак не хотели открываться. Боль в теле отступила, но скованность мышц еще не прошла. От чувства приятной слабости, в томлении Анна погладила себя по груди, нежно сдавливая соски. Вдруг, она услышала шум и открыла глаза. Перед ней стоял совершенно голый Анжело и, вытирая голову полотенцем, искал что-то в шкафу. Не стесняясь в движениях, он уверенно по-мужски почесал себя за ягодицу и продолжил свои поиски. Но почувствовав на себе взгляд, обернулся и посмотрел на Анну. Он очень обрадовался ее пробуждению, но, смутившись своей наготы, повязал полотенце вокруг талии. Его подбитый глаз за ночь хоть и превратился в один большой синяк, зато уже мог видеть. Над бровью краснел большой глубокий рубец. Но судя по настроению обладателя такой красоты, ни синяк, ни рубец его совершенно не смущали, а даже наоборот придавали мужественности и уверенности, дополняя общую картину на лице.