Бурлан П. - Симорон из первых рук, или Как достичь того, чего достичь невозможно

в глаза бросился стул с выгибающейся спинкой… то есть что-то загогулистое в нем присутствует. Вперед, за этим проводником! Ах, мера симпатяжности, видите ли, недостаточна… Кто вынес этот вердикт? Симорон? Ничего подобного: это голос вашего игрового опыта, ваших колебаний, неуверенности в себе… Он же, голос, вывел вас к шторе, затем к кошке… Которая вообще заслонила белый свет — вы уставились на нее, как на икону, ожидая откровений… Каких? Ведь это продолжение тени, к которой вы настойчиво шли. «Сусанин», помогающий забрести в глухие дебри…

БАРЫШНЯ. Но если я не зафиксировала первого светлячка… появятся ли другие?

Появятся. Хотя по мере удаления от СЕБЯ замечать их все труднее: яркость уменьшается…

Это похоже на то, что хорошо известно водителям, курсирующим ночью между городами по петляющим и нешироким дорогам. С освещением там негусто, лишь по сторонам иногда стоят столбики с отражателями. Если фары ровно поливают дорогу светом — отражатели не видны, не захватываются. Но стоит машине свернуть к обочине, как они мгновенно вспыхнут, покажут, где края трассы. Не заметил водитель отраженного света, соскочил в канаву — крути-верти теперь руль во все стороны, чтобы зеркала эти появились… Далеко не уедешь.

ЧИТАТЕЛЬ. Так, может быть, изготовить тираж таких отражателей-симпатяг и разместить, развесить, расклеить в тех местах, где мы чаще всего бываем? Дома, на работе, по дороге… Не обязательно сами картинки — хотя бы условные крестики, как у той самой Фатимы. Наткнемся взглядом, вспомним…

Если будет охота — ради бога. Только есть опасность, что мы станем специально всматриваться в эти крестики. Превратим их для себя в некие защитные «талисманы», забыв, что срок жизни нашего светлячка — мгновение, в течение которого мы его воспринимаем. Водитель ведь не останавливается, чтобы изучить свет в отражателях: проехал себе мимо и, может быть, больше с ними не пересечется. Наши же картинки будут маячить перед носом постоянно, заслоняя собой все прочее…

Такие вещи в человеческой практике известны: жизненное пространство преобразуется в своеобразный симпо-тентский «заповедник». Ведь «прирученные», повторяемые открытия — это та самая толща обоев, которыми обклеивалось жилье в предыдущей главе. Общепит, скорее всего, тоже когда-то начинался с открытий — посмотри, во что это все переродилось… Нет, симпатяга хорош до тех пор, пока не укореняется внутри или вне нас, не канонизируется в багетной раме. Не забывай: загогулина — лишь фрагмент нашего доземного маршрута, кадрик из непрекращающегося фильма. Если мы уставимся в него, не заметим, что кино ушло вперед…

БАБУЛЯ. Значит, запоминать, как выглядит симпатяга, не имеет резона?

Можно ли удержать скользкого вьюна? Вот он мелькнул, блеснул, как солнечный зайчик, и — унесся, растворился в огнях… Собственно, мы наблюдаем не светляков, а свечение своего Я, передаваемое через их посредничество вперед. Скользит луч прожектора — не останавливаясь, движемся за ним по жизни…

Движение это очень скоро превращается в автоматический процесс: внутренне слышим, знаем, что все «окей», не тратя усилий и времени на просматривание дороги. Нам больше не приходится заботиться о будущем, намечать конкретные цели-задачи: полетная стихия всегда доставит именно в тот пункт, который будет очередной вехой на пути нашей творческой самореализации.

Впрочем, потакая своей житейской предусмотрительности, можем сами командировать симпатягу в свою дальнюю послезавтрашнюю координату — за пределы любых ожидаемых приключений. Поступаем, как путешественник, который забрасывает лассо на прочный сук-крюк, чтобы перебраться на другой берег. После этого мы физически не сможем наткнуться на преграду: наш канат — то есть луч — протянется над ней, не задев. Если только мы сами не выключим свой прожектор и не станем изучать образовавшуюся симпотентную тень. Молиться на нее. Или воевать, что, в принципе, то же самое.

Словно полководец, расположившийся на холме, откуда обозревается вся панорама событий, мы видим победную перспективу своего движения во времени и пространстве- движения, не знающего пробок…

Хочешь, дружище, почувствовать себя сейчас таким полководцем? Расположись здесь, у двери… Внимание! Начинается великий исторический поход. Что там, в глубине коридора — тумбочка? Какая, извините, тумбочка — это та самая высота, на которой ты рано или поздно водрузишь свое симоронское знамя! Вперед, размеренным, четким шагом! Приближаемся к тум… то есть к высоте… еще… шаг… полшага… уррра! Торжественный момент: поставь автограф на запыленной поверхности взятой вершины. Пальцем. Вырисуй контуры симпатяги. Всё!