Геше Роуч - Как работает йога. Исцеление и самоисцеление с помощью йога-сутры

Брови женщины удивлённо поползли вверх.

— Чандра? — повернулась она к сыну.

— Да, мама, — ответил он. Всё было решено.

— Всё нормально, — сказал комендант, — но у меня есть вопросы, очень трудные вопросы — о владении собой, как не причинять никому вреда.

— Задавайте, — кивнула я.

— Если я наношу вред другому, то закладываю дурные семена. А если себе? Какие семена появляются?

— Как, например, при попытке самоубийства?

— Вот-вот.

— Главный принцип такой: не наносить вреда удивительному драгоценному сосуду, принадлежащему каждому из нас — человеческому телу. Правда, в обычном состоянии оно или почти разрушено, или уже начало разрушаться, но… так или иначе, оно нам необходимо…

— Для того, чтобы, заложив в него правильные семена, мы смогли превратить его в нечто большее, — закончил комендант.

— Вот именно. Поэтому сознательный вред, причинённый своему собственному телу — или разуму — закладывает очень мощные злые семена. Мы должны быть добры к себе настолько же, насколько добры к другим.

— Вообще-то, этого нет в списке… — помолчав, сказал комендант. Перед ним действительно лежал исписанный листок. — Вопрос чисто практический, но…

— Нет ничего более практического, чем идеи, — заметила — Так что?

— Это касается пристава… Нет ли каких-нибудь особенных юз… или способа дыхания… которые могли бы помочь таким, как он… помешать ему вредить себе выпивкой?

Я кивнула.

— Обычная проблема. Люди привыкают и подчиняют свою жизнь не только алкоголю. Может быть что угодно: наркотики, обжорство, курение, секс, болтливость, даже чрезмерная увлечённость работой.

Самое лучшее тут — делать то же самое, что мы делали с вами, те же позы, то же дыхание, то же сидение в тишине, забирание и отдавание, но как можно регулярнее. Вы сами знаете, что йога, постоянная ежедневная практика вызывает очень глубокие изменения каналов и внутренних ветров, влияя, соответственно, и на мысли. Любой, кто поддерживает этот постоянный ритм, естественным образом освобождается от вредных привычек — для них просто не остаётся места в его новой личности.

Неизбежно наступает момент, когда он отказывается от них полностью, и происходит это чаще всего незаметно, без всяких торжественных решений.

Комендант облегчённо вздохнул и посмотрел на свой листок.

— Но… как же насчёт самоубийства? Что, если человек очень сильно страдает, его жизнь стала невыносимой? Никто не ста нет думать о каких-то семенах, если собирается умереть.

Я строго взглянула на него, в моём голосе появились стальные нотки Катрин.

— У вас есть дом. В нём лишь две комнаты и одна наружная дверь. Вы находитесь во внешней комнате со своим другом и десятком маленьких детей, которые играют и вопят. У друга невыносимо болит голова, и он хочет выйти наружу, но дверь заперта. Вы просите его подождать, пока вы найдёте ключ, но он заявляет, что не может больше терпеть и уйдёт в другую комнату. Однако вы знаете, что там сидит огромная злая собака, которая обязательно разорвёт вашего друга на куски, стоит ему только войти.

Я перевела дыхание и посмотрела коменданту в глаза. Он беспокойно поёрзал, потом сказал:

— Это не очень удачный пример. Как я понял, ты имеешь в виду, что после смерти мы куда-то попадаем. Лично я не могу в это поверить, и многие другие тоже. Мы все знаем, как люди умирают. Тело перестаёт действовать, жизнь выходит из него — и вот человек лежит, мёртвый и холодный. Всё кончено, и мы это прекрасно видим.

Мои глаза загорелись — снова Катрин.

— Вот что я вам скажу, комендант. Единственная причина, по которой люди думают, что умирают вместе с телом — это то, что тело перестаёт работать. Но как вы можете быть уверены, что работа разума тоже останавливается? Он просто не может больше подать сигнал — сказать что-то, моргнуть, махнуть рукой — вот и всё. С таким же успехом можно решить, что повозка умерла, когда она остановилась. То же самое.

Признайтесь честно: вы ведь совсем не уверены, что разум человека умирает вместе с телом. Комендант с сомнением тряхнул головой. В глазах его было беспокойство.

— А собака? Как быть с адским пламенем и всем прочим?

Я не хотела расстраивать его ещё больше, однако сказать было нужно.

— Комендант, подумайте о своей жизни, вспомните хотя бы один свой день. Вот вы проснулись, встаёте… Перед вами мелькают тысячи и тысячи картинок — образов вашего мира: вы одеваетесь, завтракаете, идёте на службу, работаете… Обычная жизнь: ни особых радостей, ни особой боли. Однако подумайте, сколько тысяч зёрен должны прорасти чтобы создать все эти вещи, все эти ощущения, все детали предметов и оттенки мыслей! Хороших, добрых зёрен, заметьте. Так мы их и тратим, бездумно, походя, не помня о том, сколько добрых поступков совершили в своё время, чтобы эти зёрна заложить. А их запас в хранилище всё уменьшается — вот почему мы стареем! А когда зёрна иссякают, мы называем это смертью — мы ощущаем себя умирающими, потому что прорастают совсем другие семена…