Антон Мажирин - Один год до Пробуждения

Наконец, ум перебирает все варианты, устаёт и удаляется за ненадобностью. Худшее, что вы можете сделать в этой ситуации, — попытаться ему указывать. Он обидится и затаится, но не уйдёт.

Для того чтобы количество ситуаций не было бесконечным, нужно себя ограничивать, естественным образом беря на себя ответственность. Нужно жениться, родить ребёнка или заняться большим делом. Тогда вы будете находиться в тесных рамках ситуации и не запутаетесь.

Итак, единственное, что важно, — быть честным, верить и продолжать идти! Эта пустыня когда-нибудь кончится, и вы выйдете к воде.

Как здесь? Оно того стоит.

Спасибо, Миша.

Пожалуй, самым большим чудом мне кажется не само Освобождение и не эта новая жизнь, а то, что мы даже сюда «втиснулись» вместе, одновременно. Вселенная вынашивала двойню. С другой стороны, в моём сердце зрело именно такое желание — быть свободными вместе с мужем, знать одну Истину, жить в единой Реальности, познать настоящую любовь. Хотя я не верила, что это возможно, слишком уж похоже на сказку. Теперь, когда всё «случилось», я поняла — для меня по-другому просто не могло быть.

Мы узнали о Просветлении от Сергея Рубцова 29 июня 2009 года. С тех пор произошло многое. В какой-то момент желание получить что-то для себя, на халяву, Пробудиться вдобавок к чему-то ещё, исчезло, игры в поиск закончились. Всё началось «по-настоящему» в конце марта, когда я, поговорив с Сергеем Рубцовым, многое поняла о себе и о том, что для меня значил мой поиск. В результате этого разговора я нехотя устроилась на работу. Решение пойти работать было для меня очень тяжёлым, это был тот самый мучительный шаг, который сдвинул всё с мёртвой точки.

Потом я так же нехотя пошла к Мише на двухмесячный курс. Но уже не за ростом, переживаниями или развитием, как раньше, — теперь я шла «сдаваться». Мне было всё равно, работают его техники или нет. Это решение помогло мне осознать, что останусь с Мишей, — дальше бегать от Гуру к Гуру было невозможно. Потом было Пробуждение Марины, выходящее за рамки всего, что я знала о Пробуждении. Оно как клещами выдрало из меня огромный кусок концептуального дерьма. Все эти события запустили такие мощные процессы, и мир так обрушился на меня, что на привычный анализ и создание видимости контроля просто не осталось сил. Я просто жила как могла.

Как по классике, после отчаянных поисков невротическое рвение окончательно исчерпало себя, и мы позволили жизни быть такой, какая она есть. То есть со всеми желаниями и подлинными интересами. После Мишиного курса «ТМ-Сидхи» нас понесло в Турцию — хотелось «проветриться». Эти 10 дней невозможно описать. Десять дней извращённейшей пытки, истязаний изобилием в золотой клетке — в замечательном уединённом отеле «всё включено» в одном из самых красивых мест на побережье. Единственным положительным моментом было то, что мы были друг у друга. Ум, рвавшийся к внешнему удовлетворению, как в сказке «Золотая антилопа», был засыпан по самое «не хочу» золотыми монетами «счастья», моментально превращавшимися в черепки. Он вынужден был признать, что его представление о счастье было в корне неверным, и угомонился. За время «отдыха» мы полностью и искренне избавились от всех желаний и по возвращении были счастливы тем, что имели на данный момент. Я целыми днями сидела дома, и меня это полностью устраивало. Мне хотелось, чтобы меня никто не трогал, и всё шло, как идёт. Как в песне «Сказка» группы «Каста»: «Уж как-нибудь проживу».

Все эти три месяца — в особенности в Турции и после неё мы вели «обычную среднестатистическую жизнь». Без лишений, страданий, жести, ужасов и крови. Так было снаружи. А внутри очень-очень глубоко происходила ювелирная по своей точности подрывная работа. Дни и минуты облегчения сменялись моментами полного разрушения — у меня как будто выскребали все метафизические внутренности без наркоза. Думаю, в женском варианте это похоже на предродовые схватки. И всё же это было по-своему приятно и сопровождалось полным смирением, урок которого я каждый раз получала. Жить Так, в этом смирении — словно учиться плавать, когда тебя выбросили в открытое море, — вполне естественно и одновременно очень трудно.

Помимо бытовухи моя душа болела о многом: о прекрасном, волшебном и великолепном высшем Я, о смерти, о неизбежной разлуке с мужем, о том, какого чёрта придумали всю эту канитель (жизнь) и зачем я живу, если это не вечно. Феерическим окончанием всех этих переживаний стала ночь, когда огорчение по одному из бытовых вопросов переросло в отчаяние, в полное сумасшествие, сопровождавшееся очень ясной и осознанной — и оттого болезненной — потерей себя. Как я провела остаток ночи и не рехнулась, я не помню, а утром мы спонтанно поехали к Вике на дачу.