Виктория Бегунова - Курс Йоги 005. Изучение и распространение йоги в Йога Университете

Т.е. реализация этого метода, безусловно, может быть самая разная (я пару слов скажу об этом позже). Но самый классический вариант, о котором мы читаем во многочисленных древних текстах – это когда, скажем, на Востоке йог или йогиня отправлялись в то или иное паломничество по каким-нибудь определенным местам силы или по каким-нибудь храмам, или каким-нибудь достопримечательностям. И, как вы понимаете, ни самолетов, ни автомобилей, как мы это сейчас видим, раньше не было. Собственно говоря, и с таким колесным транспортом (лошади, повозки, на слоне, уж я не знаю как) тоже не особо-то и проедешься.

И связанно это, во-первых, с тем, что ты должен как бы избегать всего, с чем бы ты сталкивался в обычной жизни, а, с другой стороны, это достаточно дорогое удовольствие. И такие йог или йогиня отправлялись пешком иногда за многие-многие сотни километров, т.е. это путешествие могло растянуться достаточно продолжительно.

Т.е. траектория этого передвижения тоже пролегала по каким-то определенным местам или по каким-то определенным тропам. Причем, самое интересное, иногда эти места и тропы отличались от мест наиболее характерных, скажем, для караванных путей, для какого-то передвижения людей, скажем, с обычными целями.

Действительно, какая-нибудь тропинка могла бы проходить через какие-нибудь джунгли, дорогу через которые знает какое-нибудь местное племя, которое там живет или пользуются какие-нибудь охотники или торговцы, через какой-нибудь перевал, где, собственно, и дороги нет, непонятно что, какая-то тропинка. Так вот, непосредственно, когда человек идет по этому месту и старается абстрагироваться от своей обычной жизни, не вступать ни в какие связи с социумом, питаться, как правило, подаянием.

Это отличие от современной нашей жизни, нашей цивилизации, где люди, которые питаются подаянием, плохо воспринимаются обществом. Как правило, большая часть этих людей – это бомжи или люди, которые демонстрируют полную асоциальность.

Наоборот, в духовной традиции Востока – это считалось не зазорным, а наоборот, даже за благо или хорошую заслугу люди считали подать какую-то милостыню или еду странствующим таким паломникам.

Так вот, когда вы идете по таким дорогам, иногда вместе со всеми людьми, иногда сворачиваете на какие-то совершенно нехоженые тропинки, по которым мало кто ходит, когда вы питаетесь подаянием, а иной раз вообще голодаете, если ваша «трасса» проходит в местах, где нет вообще никого, то вы начинаете совсем по-другому воспринимать окружающий вас мир и, как следствие, лучше понимать процессы, которые идут в вашем внутреннем мире.

И это настолько сильно позволяет вам свежим, непредвзятым взглядом взглянуть на всю свою жизнь, на все свои проблемы и т.д., и т.п., что это иногда превращалось в настоящую панацею для людей, даже не только связанных с йогой, а просто обычных паломников. Что вдруг, преодолевая все эти трудности пешком, испытывая зной, жажду иной раз, отсутствие общения, отсутствие обычного окружения, вдруг какая-то пелена с разума медленно-медленно начинает спадать, и ты понимаешь свое место в этом мире.

Там спишь под открытым небом, видишь звезды, млечный путь. Ты понимаешь насколько ты маленькая песчинка в океане изменчивого мира, что многие страхи просто исчезают, кажутся смешными, многие надежды, опасения также исчезают.

Более того, человек яснее понимает какое-то свое более глубинное предназначение. И затем, когда он доходит до этого храма, к которому человек отправлялся в паломничество, это действительно, как венец долгого пути, что там он может повторить несколько раз ту или иную йоговскую практику, и эффект наблюдается колоссальный.

Причем, не понятно, то ли это место обладает этой силой, всякие там вполне объяснимые факторы вполне физического характера. Скажем, если в высокогорье – там разреженный воздух, если вы на берегу океана - там, безусловно, какая-то другая атмосфера, соленый запах воздуха, если вы в джунглях – это что-то другое, если вы в пустыне – что-то третье.

Так вот, все это приводило к тому, что то ли это место действия, где расположен храм, то ли долгий путь, который человек преодолевал, прежде, чем дойти до этого места, то ли и то, и другое вместе производили колоссальнейший эффект, что вдруг человек в своем осмыслении поднимался на другой уровень. И если он ставил задачу перед собой, он ее достигал, он мог достичь каких-то способностей, или то, что мы бы могли назвать «сверхспособностей». Самым потаенным образом какие-то его надежды и мечты самого материального характера вдруг непостижимым образом после такого паломничества сбывались.