Алисса Муссо-Нова - Хер Сон

Х орошее в Москве такси! Особенно такое, которое по телефону вызывается! Набираешь номерок заветный, и заклинание волшебное: «Сивка-Бурка — НаКолесахКонурка, встань передо мной, как лист перед травой!», и встаешь, как трава стоит. И тут же лист нарисовывается: фарами моргает, дверки приветливо распахивает и увозит тебя в любую даль. Некоторых в туманную, а некоторых в булочную. Но наш Семен Семенович в булочную даль на такси не ездил. Он иногда на работу позволял себе, и с работы тоже, и в ресторан с дамой, ну и из ресторана — это уже само собой, кто ж из ресторана на метро добирается? Это же весь кайф растеряешь, пока в подземельях мыкаться будешь.

А служил наш Семен Семенович в одной конторе, которая себя называла гордым словом «Вымпел». В названии, конечно, тайный смысл был сокрыт — ведь за вымпел принято бороться, награда как-никак, хоть от этой награды ничего, кроме почета и треугольной тряпочки, не получается. А Семен Семенычу от «Вымпела» толк был — труд его вознаграждался ежемесячно перечислением некоторой суммы на банковскую карточку, отчего Семен Семенович осознавал себя как «Homo acquiesce» — «человек обеспеченный». И все бы так и продолжалось, но пришел однажды в декабре к Семен Семенычу странный Кристмас, и принес он ему подарки, не менее странные, чем он сам.

Начнем с того, что Кристмас назвался Кризасом, и подарки не сложил аккуратно в красные коттоновые специально приготовленные заботливой женой носочки Семен Семеныча, а свалил их кучей в углу и, шаркая ногами, удалился без песен и улыбок, и даже стишок прочесть не попросил.

Подарки сбились в углу и скалили страшные зубы.

— Дареному подарку в зубы не смотрят! — кинул клич Семен Семеныч и ринулся разгребать свое дареное добро. Он выставлял подарки по одному на стол, и скоро здесь выстроилась целая шеренга. Оглядев приобретения, Семен Семеныч задумчиво поскреб щеку:

— М-дя…

И замолк. Было от чего зависнуть мозгом — это была полная кризисная подарочная обойма, все кризисные подарки в комплекте: увольнение по сокращению штатов, банковская задолженность, повышение цен, плюс бонус для постоянных клиентов — семейный кризис. А довеском ко всему сверху был приляпан и кризис среднего возраста!

Хотел Семен Семеныч заплакать-застенать, расцарапать свое лицо и, посыпав голову пеплом, уйти навсегда в «пир, мир и в добрыя люди», но царапать себя было жалко, а пепел невкусно вонял в пепельнице, и поэтому уход навсегда был временно отложен, ограничились лишь стенаниями.

Покопавшись в новоприобретенном добре (и зле) и обнаружив на столе среди подарков семейный кризис, ушла немедленно от Семен Семеныча жена, забрав домашний уют, и на ее место тут же прискакала Совесть. Разницы особой он не почувствовал: что одна зудела, что вторая зудит… Но первая хоть в щеку чмокала, еду готовила и ночью теплым мягким боком грела душу Семен Семеныча, а Совесть была чисто мачеха: одни претензии! Вот и сейчас голодное бурчание в животе заглушалось противным голосом Совести: