Марк Синглтон: Тело йоги. Истоки современой постуральной практики

Работы Вивекананды и мадам Е.П. Блаватской – двух ранних, наиболее значимых арбитров вкуса современной йоги, являются особенно важным источником, поскольку их сочинения отражают и усиливают преобладающее в те времена отношение к хатха-йоге. Кроме того, важно отметить, что хатха-йогин всегда выступал у индуистов агентом загрязнения ритуальной кастовой чистоты, что предшествовало его европейской интерпретации, которую я здесь рассматриваю. Этот статус стал ключевым фактором в исключении йогина из индийского ренессанса йоги.

Перечисленные выше источники помогают объяснить, почему хатха-практика была изначально исключена из популярной англоязычной йоги, но не предлагают свидетельств о том, что, в конечном счете, сделало возможным ее возвращение.

Я предположил, что такие свидетельства нужно, опять-таки, искать в ранних популярных руководствах по йоге. Мой первый обзор показал, что асаны хатха-йоги в этих руководствах были сопоставимы с гимнастиками.

Такие интерпретации постуральной йоги значительно расходились с «классическими» текстами хатха-йоги, представленными в таких текстах по хатха-йоге, как переводы Васу.

Действительно, вся соматика и философские основы этой новой англоязычной йоги были взаимозаменяемы с современным дискурсом здравоохранения и фитнеса.

Рассмотрение руководств по европейским гимнастикам от девятнадцатого до начала двадцатого столетия, содержащихся в Британской библиотеке и в библиотеке Кембриджского университета, недвусмысленно показало, что авторы англоязычной йоги трансплантировали элементы современной физической культуры на ортопраксию (обрядность) хатха-йоги и, очевидно, вырезали те части, которые было трудно согласовать с появившимся в тексте дискурсом здоровья и фитнеса.

Евгений Сандов (настоящее имя Фридрих Вильгельм Мюллер) считается основоположником современного культуризма.

Особенно актуальны здесь скандинавские системы, происходящие из гимнастики Линга, учение Евгения Сандова и методы YMCA. Это три главных зарубежных игрока в формировании современной физической культуры в Индии, которые тем самым и помогли определить форму нового синтеза хатха-йоги.

Мои первоисточники программ физической культуры YMCA в Индии поступили из нескольких мест, из архивов и специальных коллекций библиотеки Бабсон Спрингфилдского колледжа (Массачусетс), где Лютер Хэлси Гулик открыл первый Департамент физического воспитания YMCA в 1887 году; книги и отчеты первого в Индии колледжа Физического воспитания YMCA в Ченнаи;

Материалы, обнаруженные в колледже физического воспитания YMCA в Бангалоре, а также проведенные там интервью.

Другие первоисточники для изучения современной физической культуры Индии – издаваемый в Махаштра журнал «Вьяям, бодибилдер» и труды авторов индийской физической культуры, таких как К. Гупта, К. Гхош, и, самое главное, К. Рамамурти.

Кроме того, я привлек основные периодические издания Британской физической культуры начала двадцатого века, «Здоровье и Сила» и «Супермен», как свидетельства диалога между йогой и фитнесом в среде международной физической культуры.

Некоторые материалы для глав 7 и 9, касающиеся практик йоги и физической культуры в Майсуре и Бангалоре на протяжении 1930-х, были взяты из интервью с теми, кто обучался или преподавал эти дисциплины в те годы, или с их близкими родственниками. Все эти интервью были проведены во время визита в этот регион в 2005 году. Эти люди часто были восьмидесяти и девяностолетнего возраста (одному из них перевалило за сто), и представляли живые связи между историческим прошлым, которое является предметом данного исследования, и развивающейся сегодня современной транснациональной йогой.

Целью моего отслеживания их путей и интервью с ними было, с одной стороны, получить отчеты из первых рук о том, на что это было похоже – практиковать йогу или физическую культуру в этот период, и, с другой стороны, собрать подробные сведения о ключевых фигурах в этих областях, таких как Т. Кришнамачарья и «йогины бодибилдинга», связанные с К.В. Айером.

Рассматриваемый период сохранился в их памяти, хотя часто эти воспоминания очень туманны. Действительно, интервью были проведены в условиях ограничения этого метода исследования, здесь были старики, которые пытались вспомнить, что было с ними полвека назад, когда они сами были почти детьми, и неизбежно некоторые детали были утеряны.