Бхагаван Раджниш: Бог, которого никогда не было

Разве троила Ницше: веселый нрав, отвага и любовь к жизни — не представляет собой гораздо большую ценность, чем троица индуистского или христианского божества? И разве безумие Ницше не важнее, чем так называемый здравый рассудок христиан, которые готовы умереть за свои фантазии?

Ницше — великий и уникальный поэт. Он писал стихи в прозе — очень редкое явление. Он никогда не писал стихов, но его проза — это самая настоящая поэзия. Каждое предложение поэтично и символично. Все, что он говорит, прекрасно, хотя он так и не превзошел ум.

Мне хочется сказать о Ницше, как сказал Секито монаху: «Как грустно! Как грустно!» Этот человек заслуживал того, чтобы стать буддой. Но в силу того, что он жил на Западе, он не смог найти выход за пределы ума.

Вы правы, христианская или индуистская троицы не идут ни в какое сравнение с троицей Фридриха Ницше: веселый нрав, отвага и любовь к жизни. Именно этому я вас и учу.

Христианская троица — это фикция. Бог, Святой Дух и Единородный Сын Иисус Христос — это фикции. Иисус Христос — на девяносто девять процентов фикция и на один процент реальность. Будучи человеком, он один из всей этой троицы является на один процент реальным. Но все совершенные им чудеса — вымысел. Его хождение по воде — вздор; оживление мертвых — абсурд; рождение от девственницы, непорочное зачатие не логично и не научно; его воскресение — мошенничество. Он не умер на кресте, поэтому о воскресении и речи быть не может. Он просто убежал из пещеры; это был уговор между наместником Иудеи, Понтием Пилатом, и последователями Иисуса. Понтий Пилат был против распятия Иисуса и мучился из-за этого. Но он ничего не мог поделать.

По традиции, перед распятием приговоренных к смерти преступников раввины, особенно первосвященник, священник великого Иерусалимского храма, имели право просить о помиловании одного из преступников.

Должны были распять троих человек. Двое были убийцами. Один из них был ужасным преступником: на его совести было семь убийств и изнасилований и множество других преступлений, он был пьяницей, но в то же время очень сильным человеком. Звали его Варавва. Второй тоже был преступником. Понтий Пилат надеялся, что евреи попросят отпустить Иисуса. Он был совершенно невиновным, он не совершил ни одного преступления, не сделал ничего противозаконного. Он был абсолютно невиновен.

Однако евреи страшно разозлились на него, потому что он объявил себя Сыном Божьим. Евреи не верят, что у Бога есть семья, потому что как только появляется семья, она становится бесконечной. Появляются братья, шурины, свояки и девери; появляются сестры, невестки, золовки и свояченицы и так далее. Тогда у Бога должна быть жена, у него должны быть родители, бабушки и дедушки. И кто знает, когда закончится его род? Бог будет окружен огромной семьей. Далекие родственники, седьмая вода на киселе, тоже будут заявлять о своей божественности. Евреи не принимали троицы. Бог — один; у него нет ни Сына, ни Святого Духа. Поэтому евреи и разозлились, когда Иисус провозгласил себя единственным Единородным Сыном Божьим.

Почему он «единственный»? Что случилось с Богом? Он стал импотентом? Разве он не может плодить детей, как индусы? В Индии дюжина детей в семье — это норма. Две дюжины — это уже достижение. А у Бога только один сын, нет даже дочери, чтобы сыну было с кем поиграть. Это идет вразрез со всеми убеждениями евреев, поэтому они и могут просить, чтобы его помиловали. Понтий Пилат не был евреем, поэтому он не понимал, в чем проблема. Он был римским язычником и не верил в Бога. Так в чем же проблема? Бога нет, и если этот человек немного эксцентричен и думает, что он — Сын Божий, в этом нет вреда. Его безобидные заявления просто говорят о том, что он немного не в своем уме, что он — чудак, чокнутый! Но чокнутых не распинают на кресте. Он — дурачок, над ним можно посмеяться, но он невиновен. Смейтесь над ним, но распинать его — несправедливо.

Итак, Понтий Пилат надеялся на помилование Иисуса, но евреи этого не сделали; наоборот, все раввины закричали. А в храме было две тысячи раввинов; это был огромный иудейский храм, который позже был разрушен. Первосвященник храма был практически царем иудейским. Они все закричали в один голос: «Мы хотим, чтобы освободили Варавву».

Варавва не мог поверить своим ушам. Он тоже думал, что помилуют этого молодого человека, которому было всего тридцать три года; и он слышал его речи, так как тот всегда выступал где-нибудь в городе. Иисус передвигался по Иерусалиму на осле, и повсюду, где находились слушатели, он начинал говорить. Он был великим уличным проповедником, поэтому как-то раз Варавва услышал его речи, и они ему понравились. Иисус был хороший парень, и он говорил прекрасные вещи. Конечно, Варавва наделся, что его освободят, но когда ему сообщили о помиловании, он не мог поверить своим ушам. Он был потрясен. Когда его сняли с креста, он все еще не мог поверить, что это правда. Он все оглядывался назад, идя к пивной. Через семь дней он убил еще одного человека.