Гопи Кришна - Кундалини - Эволюционная энергия в человеке

Тем временем внезапное ухудшение моего здоровья, вызванное жарой, вселило в сердце моей матери такое беспокойство, что она немедленно решила отправить меня в Кашмир — когда речь шла о моем здоровье, мои успехи в учебе отходили на второй план. В этот критический период поступившее предложение занять низкооплачиваемую должность в Департаменте общественных работ этого штата было охотно мною принято. Мать дала свое согласие. Без всякого сожаления я покинул прекрасную долину, чтобы окунуться с головой в новую для меня работу клерка. Через год семья переехала жить ко мне в Сринагар, и вскоре мать активно занялась поиском невесты для меня. Следующим летом в возрасте двадцати трех лет я вступил в традиционный брак с женщиной, семью годами младше меня, дочерью Пандита из Барамуллы.

Я немало удивил ее в первую брачную ночь, когда покинул комнату в три часа утра, чтобы совершить омовение в ближайшем прибрежном храме, и, возвратившись через час, сел в позу для медитации и не проронил ни слова, пока не пришло время отправляться на работу. Но она с готовностью приняла то, что ее простому уму представлялось эксцентричной чертой характера мужа, и когда я возвращался из храма холодными зимними утрами, меня неизменно ждал теплый кангри (Маленькая глиняная чаша, оплетенная лозой, в которую кладут горячие угли для обогрева тела. Обычно, кашмирцы носят кангри у голого тела под длинной одеждой).

Примерно через год меня перевели на службу в Джамму. Жена последовала за мной вместе с родителями — она относилась к ним с преданностью и окружила их неослабевающим вниманием. Время текло, в жизни моей происходили перемены, и ситуация подчас выходила из-под моего контроля, но я никогда не забывал о цели, которую некогда поставил перед собой, и не отклонялся от избранного пути, не подозревая о том кризисе и великом испытании, которые ждали меня впереди.

В 1937 г., когда произошел этот экстраординарный случай, я работал клерком в офисе директора образования нашего штата. Прежде я занимал такую же должность в офисе главного инженера, откуда был переведен на новое место из-за того, что осмелился усомниться в справедливости директивы министра, получавшего извращенное удовольствие, издеваясь над подчиненными. Работа в новом офисе не доставляла мне никакого удовольствия, хотя, с точки зрения коллег, я занимал завидную должность. В мои обязанности входило ведение послужных списков и досье на сослуживцев высшего ранга, необходимых при принятии решений об их продвижении по службе или переводе на другое место работы. Таким образом, мне приходилось общаться со многими коллегами из обоих департаментов. Некоторые из них частенько захаживали в офис, желая добиться расположения начальства легким путем за счет своих ничего не подозревающих коллег, подавая пример другим поступать так же, чтобы не остаться в накладе.

Сам род моих обязанностей, тем или иным образом влиявший на карьеру и жизнь других, не позволял мне избежать критики со стороны сослуживцев. Но их действия зачастую производили в моей душе обратный эффект, и нередко решение принималось в пользу бедного, не имеющего поддержки, но достойного кандидата. Из-за моей неизменной приверженности справедливости я нередко натыкался на подводные рифы тайных симпатий и интриг, хорошо спрятанные под безукоризненным фасадом правительственных учреждений. Из-за своих добрых чувств к обиженным я часто действовал в ущерб собственным интересам и не раз отказывался от внеочередного повышения по службе в пользу старших товарищей.

Эта профессия была не для меня, но не имея ни образования, необходимого для того, чтобы сменять ее на что-то лучшее, ни желания его получить, я продолжал плыть по течению. И хотя я отдавал работе много сил и старался выполнять ее добросовестно, изучение и практика Йоги интересовали меня куда больше, чем официальная карьера. Работа лишь давала мне возможность прожить, удовлетворяя самые скромные потребности. Иного значения она для меня не имела. Мне были неприятны постоянные попытки враждующих сторон втянуть меня в свои склоки, из-за чего на обычно безмятежной глади моего ума, оберегаемой для занятий Йогой, порой возникали волны.

Через несколько лет после начала моей работы в Департаменте общественных работ начали сгущаться тучи вокруг главного инженера, чье желание призвать к порядку коррумпированных сотрудников вызвало большое недовольство. Подчиненные, недовольные его политикой, объединившись с чиновниками министерства, сплели искусную сеть интриг, что привело к его вынужденной отставке. После его ухода я оказался один на один с могущественными и мстительными врагами, сумевшими настроить против меня министра. Моя критика в адрес вновь назначенного главного инженера была той последней каплей, которая и привела к моему переводу — к моему большому удовольствию, так как атмосфера в Департаменте с каждым днем становилась все более напряженной.