Дега Деопик: История Древнего Востока

3в. В период керамического неолита сразу возникает интересное явление — расписная керамика. В жизни людей происходит примечательное событие: они начинают проектировать на глиняные сосуды свои эстетические представления — расписывают керамику геометрическими узорами разных цветов. На несколько тысячелетий роспись сосудов стала любимым занятием. Потом она исчезла или стала менее обязательной в силу различных причин, а в данное время это важная часть жизни: изготовление и использование расписных сосудов. Почему я на этом останавливаюсь? Потому что сплошь и рядом эти в основной массе непонятные для нас изображения позволяют о многом судить. Искусство просто так появилось в XIX, может, в XVIIIвеке в Европе. Ранее никто просто так ничего не рисовал и не лепил: все имело смысл, было семантически значимым и имело сакральный смысл.

И снова видим, что возникший в Святой Земле тип керамической росписи распространяется затем на довольно большие территории. Роспись имеется с самого начала производства керамики, с VI тыс. Представления о том, что в начале производится какая-то убогая керамика, которая со временем становится хорошей расписной, совершенно справедливы для отсталых тогда районов Европы. А там, где ее придумали впервые, роспись появляется практически одновременно с керамикой. Происходящее в древней Европе подчинено законам распространения чужих изобретений. То же, что происходит здесь, — сам процесс изобретения. Создание чего-либо нового и восприятие его извне — совершенно разные вещи.

В последнее тысячелетие нового каменного века (неолита) , в V тыс. на данной территории по-прежнему идет интенсивное технологическое развитие. А в узкой долине Нила, как и ранее, нет почти ничего, а собственно в Двуречье появляются немногочисленные деревни среди заросших тростником и частично засоленных равнин. Какое-то население уже спускается сюда из предгорий, но районы эти по-прежнему отсталые и редко населенные. Если бы впоследствии тут не возникли известные города, эти деревни еще долго никому не пришло бы в голову искать.

3г. Возникает еще одно явление, хорошо описанное для позднейших времен, — конфликты и связанные с ними локальные переселения. Стены строились не зря: периодически большинство населенных пунктов разрушается, — но происходит это не в рамках больших войн, поскольку таковые некому было организовывать, а в рамках постоянных локальных конфликтов, которые не влекли за собой убийство людей и массовое разорение, но делало жизнь эмоционально насыщенной. Я беседовал с одним участником нынешнего ливанского конфликта, который тянется годами: жители друг на друга нападают, стреляют. Мой собеседник рассказывал, что кругом все цветет, собирается урожай, пашут, продают, покупают. А почему? Потому что человека, который пашет, никто не убьет: ни у кого рука не поднимется убить человека в поле. А вот по холодку, часов в семь, они берут свои пулеметы и, кому нечего делать, отправляются стрелять по соседнему поселению. В остальное же время занимаются своим делом. Совершенно очевидно, то же самое было и начиная с IX тыс.: строились крепости, их штурмовали, но массового уничтожения не было, потому что оно есть порождение двух социальных организмов: либо государства, которое постоянно совершенствуется как убийца (такого массового уничтожения, как во вторую мировую войну никогда не было); либо кочевников, способных организовывать массовую резню не потому, что они более жестокие, чем земледельцы, а потому что земледелец для них — изначально чужое существо, и как человек не воспринимается, — на него социальные гарантии не распространяются. Поэтому настоящие кочевники нередко совершали массовое истребление земледельческого населения, впрочем, и кочевого тоже, но последнее труднее поймать, а вот земледельческое — легче. В изучаемый нами период ни того, ни другого как таковых пока нет, и война не стала еще, как позднее, страшным бичом для больших групп населения. Однако происходят регулярные перемещения населения; контакты между группами людей были порой более оживленными.

Таков странный феномен частых ограниченных переселений, частью объясняющий процесс происхождения языковых семей и распространение языка потомков Сима среди других народов, становившихся носителями семитских языков. Совершенно очевидно, при бесспорном отсутствии массовых миграций, что переселения на короткие расстояния были гораздо более активными, чем позднее. Тогдашние земледельцы место своей деревни меняли довольно легко, обмен населением тоже был, за счет этого, видимо, и идеи и языки распространялись очень хорошо. Языки возникают сразу на больших территориях не за счет дальних перемещений народов — пеших пастухов, как считают некоторые лингвисты (потому что данные науки говорят об обратном), а за счет общей «вибрирующей» этнической структуры.