Филипп Шафф - Иисус Христос – величайшее чудо истории. Опровержение ложных теорий о личности Иисуса Христа и собрание свидетельств о высоком достоинстве характера, жизни и дел его со стороны неверующих

Это особенное соединение уничижения и славы, человеческого и Божественного встречает нас в самом начале земной истории Христа, которая этим собственно характеризуется и отличается от всякой другой истории. Христос является в мире прежде всего как дитя, как бедное дитя в маленьком городе отдаленной области 9), в самом неприглядном месте, в пещере, в яслях – беззащитный беглец от ярости жестокого тирана – на первый взгляд, сильный камень преткновения для нашей веры; между тем, с другой стороны явление Ангелов, вдохновленные хвалебные песни Захарии и Марии, священное торжество Елисаветы, Анны и Симеона, пророчества, богословская мудрость книжников иерусалимских, даже темное политическое подозрение Ирода, звезда в Вифлееме, путешествие магов из отдаленного Востока, сумрачный свет астрологии и астрономии, предзнаменовательное сновидение и, наконец, Божественное Провидение, дающее чувствовать себя в каждом обстоятельстве, образуют блистательный ряд свидетельств в пользу Божеского происхождения Дитяти – Христа. Небо и земля как бы движутся около Младенца как своего центра, своей силой отталкивающего все темное и злое и той же силою привлекающего все доброе и светлое. Какая противоположность! Дитя в яслях, и оно же – Спаситель мира, Дитя ненавидимое и преследуемое, и Оно же – благословляемое и возлюбленное; Дитя бедное и презираемое, и Оно же – почитаемое и обожаемое, окруженное опасностями – и чудесно оберегаемое: Дитя, которое приводит в движение звезды на небе, город Иерусалим, пастухов иудейских и мудрецов восточных, и отталкивает от себя дурные гибельные элементы мира, и привлекает самые лучшие! Этот контраст, соединивший в себе самые противоположные, но в то же время нисколько не противоречащие друг другу вещи, слишком глубок, возвышен, слишком знаменателен, чтобы быть изобретением двоих необразованных рыбаков 10).

Однако же, несмотря на все эти признаки божественности, Дитя Иисус ни в Евангелии от Матфея, ни в Евангелии от Луки не представляется неестественным чудом, совмещавшим в себе зрелость позднейших возрастов, но представляется истинно человеческим дитятей, тихо покоящимся и улыбающимся на девственной груди Матери, растущим и укрепляющимся в духе 11) и подчиняющимся законам правильного развития, только отличающимся от всех других детей Своим сверхъестественным зачатием и полной свободой от первородного греха и виновности. Иисус является в небесной чистоте незапятнанной невинности, – является как приятный благоухающий цвет Рая. Он был «Святое», согласно с благовестием о Нем Архангела Гавриила (см.: Лк. 1, 35), Он сделался предметом удивления и любви всех, кто приближался к Нему с детской простотой, но вместе с этим и предметом темных подозрений жестокого правителя, ставшего прообразом всех Его будущих врагов и гонителей.

Кто может измерить то облагораживающее, очищающее и возвышающее влияние, какое возбуждается в сердце юноши и старца во всех странах и народах христианских каждый раз в праздник Рождества Христова при воспоминании о Младенце-Христе! Потеря первобытного состояния и невинности обильно вознаграждается возвращением бессмертной невинности вновь приобретенного рая.

Из отроческого возраста Иисуса мы знаем только один факт, рассказанный Лукой, но стоящий в совершенной гармонии с дивными качествами детства Христова и в то же время указывающий на славу Его общественной жизни – этого непрерывного служения Его Небесному Отцу 12). В храме, среди иудейских ученых, мы находим двенадцатилетнего Иисуса не заносчивым и бойким мудрецом, учительствующим и надменно относящимся к другим, как передают апокрифические Евангелия, но слушающим и спрашивающим и, следовательно, действительно учащимся, но в то же время изумляющим Своих учителей Своим умом и Своими речами. Тут нет ничего скороспелого, быстрого или несвойственного возрасту Иисуса, а напротив, мы видим здесь меру премудрости и глубину религиозного интереса, возвышающую отрочество Его над обыкновенным человеческим отрочеством. Он преуспевал в премудрости, возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк. 2, 52), рассказывается нам. Он был послушным и во всех отношениях добродетельным Сыном Своих родителей; но при этих качествах Он наполнял их священным трепетом, когда они видели своего Сына вполне преданным делу Его Отца и слышали необыкновенные Его речи, которых они не могли тогда понять, но которые Мария хранила в Своем сердце как священную тайну, будучи твердо убеждена, что они, соответствуя таинству Его сверхъестественного зачатия и рождения, должны иметь глубокий смысл.