Феофилакт Болгарский - Толкования на Евангелия от Матфея и от Марка

Блаженный Феофилакт не относится к числу святых, память которых празднуется Православной Церковью. Но он пользовался с древних времен славой святого отца и учителя Церкви [30] См. Мелетий Афинский. Церковная история. Век XI. Гл. 14. . Это название усвояется ему в некоторых древних списках его творений, равно как и в старопечатных славянских изданиях его «Благовестника». И греческие писатели иногда называют его святым и ссылаются на его творения как на произведения святителя, мысли которого должны быть уважаемы как мысли отца и учителя Церкви [31] См. Досифей. История патриархов Иерусалимских. С. 750. . Таким образом, если блаженный Феофилакт и не внесен в число святых, чествуемых Православной Церковью, однако же по своим творениям он всегда уважался как отец и учитель Церкви.

Творения блаженного Феофилакта разделяются на истолковательные, обличительные, поучительные, исторические и письма.

Толкования Священного Писания составляют самую большую часть творений блаженного Феофилакта. Из них признаются подлинными:

1. Толкование на пять малых пророков: Осию, Аввакума, Иону, Наума и Михея.

2. Толкование на Четвероевангелие-«Благовестник».

3. Толкование на Деяния святых апостолов.

4. Толкование на соборные послания.

5. Толкование на послания святого апостола Павла [32] К этим толкованиям блаженного Феофилакта присоединяют еще беседы на Евангелия воскресные, но они ничем не отличаются от толкований его на сами Евангелия, и только в последней беседе есть прибавление, сделанное неизвестным писателем. .

К объяснению Священного Писания блаженный Феофилакт мог приобрести особенную любовь и навык еще в то время, когда по званию ритора Великой Церкви занимался этим для наставления народа. Но письменно излагал он свои объяснения большей частью по просьбе благочестивой покровительницы своей, греческой императрицы Марии [33] В предисловии к славянскому переводу «Благовестника» (Толкования на Четвероевангелие) она называется царицей болгарской. Когда неизвестно было время жизни блаженного Феофилакта, такую ошибку легко было сделать на том основании, что сам Феофилакт был архиепископом Болгарским. Но в то время, когда он жил в Болгарии, там не было своих царей. .

В предисловии к толкованию на пророков блаженный Феофилакт говорит, что он берет на себя этот труд единственно «по желанию боголюбивой и любознательной императрицы». О желании ее, чтобы блаженный Феофилакт написал толкование и на другие книги Священного Писания, свидетельствуют надписи на древних списках некоторых из них.

В своих толкованиях блаженный Феофилакт большей частью представляет только сокращение обширных толкований древних отцов Церкви, из которых он берет только то, что нужно для точного уразумения объясняемого места. Об этом свидетельствует он сам в том же предисловии к толкованию на книги пророков. Но главным толковником, слова которого передает блаженный Феофилакт, был святитель Иоанн Златоуст, которого особенно любили сокращать позднейшие греческие толковники. В толковании на Четвероевангелие из других отцов он заимствовал большей частью только иносказательные объяснения, которые редко встречаются у Златоуста. Впрочем, блаженный Феофилакт не был только умным сокращателем того, что писано было прежде; местами, где было нужно, он делает и собственные объяснения, только не всегда твердо можно указать, какие объяснения принадлежат ему, потому что, подобно другим современным истолкователям, он не показывает, что берет у других. Но несомненно, что только ему принадлежат те объяснения, которые противопоставляются учениям еретиков, особенно позднейших, или касаются предметов спора с латинянами.

Кроме кратких рассуждений против ересей, которые встречаются в истолковательных творениях блаженного Феофилакта, им написано еще с преднамеренной целью обличительное сочинение «Рассуждение о том, в чем обвиняются латиняне». Блаженный Феофилакт писал его по просьбе одного знакомого ему диакона и канстрисия [34] Канстрисий-начальник ризницы, который также прислуживает патриарху при перемене одежды. .

В предисловии к сему сочинению он показывает, как тяжело ему вступать в споры о предметах, разность в которых могла бы быть покрыта христианской любовью. Ревность о Православии и умение богословствовать не в том состоит, чтобы выискивать у других ереси и заблуждения. Различные обычаи могут быть чисты и могут происходить от благочестия или, по крайней мере, от благоразумного снисхождения к слабым. Потому «не всякое различие в обычаях должно вести к разделению Церквей, но только то, которое касается догматов». Таким образом, хотя он признает несправедливыми все нововведения латинян, однако решается опровергнуть только прибавление к Символу веры-«и от Сына». «В этом отношении, – говорит он, – не должно отступать, каким высоким тоном ни говорили бы латины с высоты первосвященнического престола, как ни гремели бы пред нами ключами Царствия Небесного и прочее… В этом отношении всякий должен вооружаться мечом духовным, глаголом Божиим, как бы кто кроток ни был».