Виктория Карпухина - 50 главных молитв тем, кто всегда поможет

Небо же всегда над головой и готово вернуть нам образ Божий, стоит лишь обратиться. Бог – это безмерная свобода, и молитва к Нему – проявление свободы души. Кого еще можно позвать и спросить так, чтобы сразу был с нами? Расстояния и непонимания не существует, если мы честны в молитве. Мы всегда знаем, чего Господь хочет от нас, может быть, не всегда хотим это принять, но уж такова лукавая сила – находит для себя всякую щелку. Но в этой щелке и погибает, если молитва совершилась, то есть пролила радость в душу.

Мы также заранее понимаем, что молитвенное обращение к Небесным Силам оскорбительно, если помыслы нечисты. Помните ли, у Достоевского в «Идиоте» звучит горькая насмешка над нами, всуе поминающими святые имена: «Один совсем в Бога не верует, а другой уж до того верует, что и людей режет по молитве…» Понадеяться на высшую помощь в греховной затее означало бы отяготить грех.

39. Когда ты один молишься, и унывает дух твой и станет скучать и тяготиться одиночеством, помяни тогда, как и всегда, что на тебя светлейшими, паче солнца, очами взирает триипостасный Бог, все святые ангелы, Ангел твой хранитель и святые Божий человеки. Истинно, ибо все они едино в Боге, и где Бог, там и они…

40. Когда молишься Владычице или святому какому-либо, вообрази твердо, что ты член Церкви, в которой Владычица – главный камень здания, Начальница мысленного наздания (акаф. Пр. Богор. ик. 10), и знай, что ты тесно связан внутренне со всеми небожителями, как камень здания, хотя и мягкий и не твердый…

Келейная, уединенная молитва – это таинство личного общения с Небесными Силами, в которое нет доступа постороннему взгляду. Мы молимся так, как нам легче настроить себя на искреннее горячее моление: перед иконой в доме; на улице, заглянув единственно в глубину своего сердца; в поле, в лесу, у реки – всюду, где и когда душа будет готова. Поскольку верим и знаем, что Спаситель всегда пребывает в готовности слышать и отвечать.

Как молиться, чтобы молитва была угодна Богу? Как достичь состояния предельной честности? Дело ведь не за лучшими словами, подобранными в особом порядке. Дело за состоянием, которому научить невозможно. Но научиться могут все – сердце само подскажет. Во время молитвы совершенная готовность к действию, которое невозможно совершить никому, кроме Всевышнего, и есть молитвенное состояние. Православный епископ, философ Антоний Сурожский в работе «Может ли еще молиться современный человек?» дал пронзительный рассказ, который описывает не просьбу о заступничестве, а действие заступничества. Только через действие и можно понять готовность пребывать в Духе Святом.

…Я хотел бы теперь дать вам пример, который одновременно иллюстрирует положение, какое мы должны бы занимать, чтобы быть в состоянии молиться, если хотим молиться, и заповедь, которую несет моя Церковь:

Когда мы думаем об апостолах, о святых, мы воображаем, что это были люди настолько исключительные, настолько глубоко отличные от нас; но обратимся к смутным годам чужестранного вторжения и гражданской войны в России. В небольшом провинциальном городке, который только что перешел из одних рук в другие, молодая женщина лет двадцати пяти с двумя маленькими детьми оказалась в ловушке: ее муж принадлежит к противоположному лагерю, она не сумела вовремя бежать, она скрывается, надеясь, что наступит момент, когда ослабнет внимание тех, кто ищет смерти ее и детей, и она сможет попытаться убежать.

В страхе проходит день, за ним ночь, еще день; к вечеру второго дня дверь лачуги, где она прячется, открывается, и входит молодая женщина, соседка ее лет, простая, ничем не выдающаяся женщина из народа. Она спрашивает: «Вы такая-то?» И мать со страхом отвечает: «Да». – «Вас обнаружили, сегодня ночью за вами придут, чтобы расстрелять, вам надо бежать». Мать, глядя на детей, отвечает: «Куда я пойду? С детьми не убежишь, они не могут идти быстро и далеко, нас сразу узнают!» И эта соседка, незнакомая в предыдущее мгновение, вдруг перестает быть просто соседкой, она становится тем великим, величественным, что Евангелие называет «ближним», самым близким, настолько, что никого нет столь же близкого; эта женщина становится ближней для матери и говорит: «Вас не будут искать – я останусь здесь вместо вас…» И мать возражает: «Но вас расстреляют!» – «Да, – отвечает та, – но у меня нет детей». И мать с детьми уходит, но перед тем задает ей вопрос: «Как тебя зовут?» И все что нам известно о ней, о ее прошлом, о ее конкретной реальности – это ее имя: Наталья.