Джон Мак-Артур: Толкование книг Нового Завета. 2 Коринфянам

Эти испытания нужны вовсе не Богу, потому что всеведущий Господь знает сердце каждого человека. Наоборот, они показывают испытуемому, настоящая у него вера или нет. Никакие невзгоды, какими бы жестокими они ни оказались, не могут уничтожить истинную спасающую веру, потому что спасенный есть «претерпевший… до конца» (Мф. 24:13).

Иов, самый верный Богу человек своего времени, прошел через немыслимые страдания. Он потерял богатство, все его дети погибли, а сам он был поражен страшной, мучительной болезнью. Более того, люди, которые, казалось, были ему так близки, отвернулись от него; жена неразумно призывала: «похули Бога, и умри» (Иов 2:9). В конце концов глупый совет друзей вынудил его в отчаянии воскликнуть: «Жалкие утешители все вы… Как же вы хотите утешать меня пустым? В ваших ответах остается одна ложь» (Иов 16:2; 21:34). Но самым тяжелым для Иова было то, что Сам Бог, как ему показалось, стал его врагом, хотя никаких тяжких грехов за собой Иов не знал. В отрывке Иов 19:6-11 он воскликнул в отчаянии и растерянности:

Знайте, что Бог ниспроверг меня и обложил меня Своею сетью. Вот, я кричу: «обида!» и никто не слушает; вопию, и нет суда. Он преградил мне дорогу, и не могу пройти, и на стези мои положил тьму. Совлек с меня славу мою, и снял венец с головы моей. Кругом разорил меня, и я отхожу; и, как дерево, Он исторг надежду мою. Воспылал на меня гневом Своим, и считает меня между врагами Своими.

Отчаянно ища утешения у своих друзей, Иов умолял их: «Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои; ибо рука Божия коснулась меня» (Иов 19:21).

И все же, несмотря ни на какие мучения, страдания и отчаяние, вызванные жестокими нападками сатаны (Иов 1:6-12; 2:1–7), вера Иова в Бога осталась непоколебимой. В стихе Иов 13:15 он уверенно провозгласил: «Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться». Перед лицом Божьей святости Иов открыл свое сердце в истинном покаянии за то, что сомневался в Нем:

Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Кто сей, помрачающий Провидение, ничего не разумея? – Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал. Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что́ буду спрашивать у Тебя, объясни мне. Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле (Иов 42:2–6).

Пророк Аввакум также сталкивался с дилеммой, в которой была испытана его вера. Потрясенный вопиющим грехом Израиля, он воззвал к Богу:

Доколе, Господи, я буду взывать – и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии – и Ты не спасаешь? Для чего даешь мне видеть злодейство и смотреть на бедствия? Грабительство и насилие предо мною, и восстает вражда и поднимается раздор. От этого закон потерял силу, и суда правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный (Авв. 1:2–4).

К огромному смятению пророка ответ Бога оказался совсем не таким, какой он хотел услышать. Вместо того чтобы принести Израилю духовное пробуждение, Господь несет этому народу опустошающее осуждение. Самым непонятным оказалось то, что вершил Бог Свое осуждение силами безбожного, языческого народа:

Посмотри́те между народами и внимательно вглядитесь, и вы сильно изумитесь; ибо Я сделаю во дни ваши такое дело, которому вы не поверили бы, если бы вам рассказывали. Ибо вот, Я подниму Халдеев, народ жестокий и необузданный, который ходит по широтам земли, чтобы завладеть не принадлежащими ему селениями. Страшен и грозен он; от него самого происходит суд его и власть его. Быстрее барсов кони его и прытче вечерних волков; скачет в разные стороны конница его; издалека приходят всадники его, прилетают как орел, бросающийся на добычу. Весь он идет для грабежа; устремив лицо свое вперед, он забирает пленников, как песок. И над царями он издевается, и князья служат ему посмешищем; над всякою крепостью он смеется: насыплет осадный вал и берет ее. Тогда надмевается дух его, и он ходит и буйствует; сила его – бог его (Авв. 1:5-11).

И все же, несмотря на смятение, вызванное тем, что безбожный народ стал инструментом исполнения Божьего осуждения над Израилем, вера Аввакума не поколебалась. Дилемма не исчезла, но пророк по-прежнему не усомнился в верности Бога, в Его справедливости и святости:

Но не Ты ли издревле Господь Бог мой, Святой мой? мы не умрем! Ты, Господи, только для суда попустил его. Скала моя! для наказания ты назначил его. Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь. Для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его? (Авв. 1:12–13)