Фома Аквинский: Сумма теологии. Том II

Ответ на возражение 1.Хотя твари и не достигают природного, т. е. видового уподобления Богу, как [например] человек подобен своему родителю, тем не менее они имеют некоторое подобие с Ним постольку, поскольку представляют собою божественную идею, вроде того, как материальный дом подобен дому, находящемуся в уме архитектора.

Ответ на возражение 2.Телесность присуща самой природе человека, и потому бестелесный человек невозможен. Следовательно, хотя этот вот конкретный человек суть человек по причастности к [своему] виду, он, однако, не может быть возведен к чему-либо, обладающему самобытием в рамках того же самого вида, но – к некоему превосходящему виду, а именно к отделенным субстанциям. Сказанное относится и ко всем прочим чувственным вещам.

Ответ на возражение 3.Хотя каждая наука и определение занимаются только существующими вещами, из этого вовсе не следует, что, коль скоро мы мыслим вещь [как сущую] в своем уме, она необходимо должна обладать этим модусом и в действительности. В самом деле, из того факта, что мы силою действующего ума абстрагируем универсальные идеи из частных состояний, отнюдь не следует, что универсалии [действительно] существуют вне частных вещей и [таким образом] выступают в качестве их образцов.

Ответ на возражение 4.Пол словами «сама по себе жизнь» и «сама по себе премудрость» Дионисий в одних случаях разумеет Самого Бога, в других – энергии, приданные самим по себе вещам, но никогда – имеющие самобытие вещи, о существовании которых учили древние.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что Бог не является конечной причиной всего. Ведь если кто действует ради достижения конечной цели, это означает, пожалуй, что он нуждается в этой цели. Но Бог не нуждается ни в чем. Следовательно, Ему не пристало действовать ради достижения конечной цели.

Возражение 2.Далее, цель возникновения, форма возникшей вещи и действователь не могут быть одним и тем же, поскольку целью возникновения является форма возникшей вещи [11] Phys. Il, 7. . Но Бог суть первый действователь, производящий все вещи. Следовательно, Он не является конечной причиной всего.

Возражение 3.Далее, все вещи желают [достигнуть] своей цели. Но не все вещи желают [достигнуть] Бога, ибо далеко не все они даже знают о Нем. Следовательно, Бог не является целью всех вещей.

Возражение 4.Кроме того, конечная причина есть первая из причин. Таким образом, если Бог суть и действующая и конечная причина, из этого следует, что в Нем существуют «до» и «после», что невозможно.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Все сделал Господь ради Себя» ( Прит. 16:4).

Отвечаю: каждый действователь действует ради цели, в противном случае из действий действователя с равной вероятностью могло бы следовать все что угодно. Затем, цели действователя и объекта воздействия рассматриваются как одно и то же, но под различным углом зрения. Ведь то, что действователь предполагает сделать, и то, что объект воздействия предполагает воспринять, видится как одно и то же. Однако многие вещи одновременно являются и действователями, и объектами воздействия: [таким образом] они – несовершенные действователи, ибо даже и действуя, они предполагают нечто обрести. Но это никоим образом не относится к Первому Действователю, Который действует только ради цели, [а именно] Он предполагает лишь сообщить Свое совершенство, которое суть Его же благость; в то же время всякая тварь предполагает обрести собственное совершенство, которое является подобием божественного совершенства и благости. Отсюда: божественная благость и есть цель всех вещей.

Ответ на возражение 1.Действуют по нужде лишь несовершенные действователи, которые по природе являются и действователями, и объектами воздействия. Но таковое свойство не принадлежит Богу; Он потому и является единственным поистине совершеннейшим свободным подателем, что действует не ради Своей собственной выгоды, но – ради Своей собственной благости.

Ответ на возражение 2.Форма возникшей вещи не является целью возникновения (разве только в том смысле, что она суть подобие формы произведшего ее, чьим намерением было сообщить собственное подобие); в противном случае форма возникшей вещи была бы возвышеннее, нежели тот, кто ее произвел, ибо цель возвышеннее средства.