Дмитрий Головаченко - Разговор с душой

Мысль – это более мелкая духовная составляющая, тот муравей, который переносит на своей спине груз более тяжелый – мечты, фантазии, рассуждения. Если короткая мысль становится доступна человеку, как вещь подконтрольная и не ускользающая от его взгляда, тем более для него становится более легким контроль за своими фантастическими вылетами, мечтаниями, ожиданиями. И хотя наверняка контроль мыслей может вызвать много споров, сомнений, но причина провалов в этой области лежит в духовном уровне в тот или иной момент времени, который не позволяет мне держать контроль настоящего. Но если мысль имеет более низкий духовный уровень, то с ней вполне можно справиться. Иногда находишься не на том духовном уровне, чтобы устоять.

Вопрос появления желания мечтать, наполнять себя фантазиями исходит от неспособности контролировать свои мысли, процессы внутри себя. Тогда как сами мысли, как более мелкая составляющая, зависят от душевной чистоты, того уровня, на котором находится человек. По этой причине способность жить настоящим является попытка увеличить свой духовный потенциал, уменьшив негативные качества в себе. Так и сами ожидания, мечтания о представляемом мной будущем заключаются в негативных качествах, таких как гордость, которая не хочет принять какой-либо иной исход в будущем, кроме того, что я себе вообразил. Исключение негативных душевных качеств позволяет дать душе достаточно силы, чтобы ясно видеть себя и свое настоящее.

В течение даже одного дня духовный уровень принятия настоящего постоянно изменяется. Он зависит от ситуации, тех сложностей или, напротив, благоприятных факторов, возникающих вокруг. Настоящее – это основа и источник всего, поскольку оно является полигоном, зоной усилия и духовной работы. Это исходная точка и понимание ее вмещает в себя все те нерешенные вопросы, проблемы и сложности, которые могут быть внутри человека. И хотя фантазиями, мечтаниями руководствуются части, скорее, телесные и Эго с его помощниками – гордостью, высокомерием, но сам процесс, командование находится как раз-таки в настоящем. Нет никакой борьбы в будущем или прошлом, даже если кажется, что проблема лежит в старых травмах или не состоявшихся ожиданиях будущего. Проблема живет в настоящем, хотя и проецирует себя в какое-то другое время, вроде намекая нам, что ее решить нельзя: «Я душевная травма, я не состоявшееся ожидание».

Любое время пригодно для взлета фантазии, особенно плодородная для этого основа – время долгоденствия. Когда все идет как нужно, все получается, тогда в какой-то момент ничто не держит на земле и можно воспарить вверх, отправиться в будущее и помечтать. Когда же наступают проблемы, сложности, то это время значительно менее приемлемо для фантазий и мечтаний. Ведь как минимум одна нога должна находиться на земле и решать возникшую проблему. И чем сильней трудность и преграда, тем меньше возможность помечтать.

Я помню, как нервничал, когда лишался небольшого кусочка времени, чтобы немного воспарить и помечтать. Как ненавистен был тот враждебный внешний голос, спрашивающий меня о какой-то незначительной житейской вещи во время моего высокого полета. Именно по этой причине человеку было дано такое проклятие, где он был обречен на постоянный труд и заботы. Это было не проклятие, а единственный способ привязать человека к его жизни и к реальности. Иначе, живя в полном комфорте, он бы смог оторваться и больше не приземляться на землю. Поэтому сама дружба с реальностью – это дружба, прежде всего, с неприятностями и трудностями. Сложно проникнуться любовью к ним, но важно видеть их необходимость, как часть духовной жизни. И хотя человек до конца не может принять и радоваться всем трудностям, которые приходят, ждать их посещения, чтобы ближе познакомиться с реальностью. Но все же стоит стараться оставлять нейтральный опыт после их посещения – все к лучшему.

У меня есть записная книжка, в которую я вношу заметки, памятки. В ней в самом конце есть страница, на которой записываю людей, которым дал деньги в долг. Может, это не совсем по-христиански – записывать своих должников, но все же лучше носить это на бумаге, чем на сердце. Когда наступает время долгоденствия, успеха, когда дела идут в гору, тогда у меня появляется соблазн перенести это с бумаги уже на сердце. У меня никогда не появлялось желание попросить вернуть долг в то время, когда дела идут плохо, тем более когда дела идут очень плохо. Бывает, тебя обидели, а ты вымещаешь обиду на ком-то другом. Но речь не идет о вымещении обиды, речь о том, когда тебя ударили один раз, а потом еще 5 раз, и сил у тебя не осталось. В такой душевной слабости, приниженности духа никогда не возникает желание что-либо требовать от мира. Но в период, когда лучше некуда, тогда в человеке появляется желание укрепить свою власть, защитить свои границы, отстоять права. Этот феномен, с точки зрении психологии, кажется совсем нелогичным, ведь имея благосостояние, успех, человек должен проникнуться добротой, любовью к ближнему, Богу. Но в жизни все иначе.