Дмитрий Головаченко - Разговор с душой

Продолжая размышлять, сказал себе: «Сколько книг я прочитал из тех, что мне подарили?» Не берусь рассуждать, в чем цель, заслуга людей, которые тратят время и усилия, обходя дома, но я не прочитал ни одной книги из тех, что раздают бесплатно. Меня хотели приобщить к чему-то, но это провал для меня точно, думаю, и для других тоже.

Может, раньше было иначе, может, что-то изменилось. Но в наше время человек в ответе за себя. И если кто-то продолжает думать, что можно заставить ребенка играть на фортепиано, то любой психолог скажет, что нужно постараться пробудить желание в нем самом. Ребенка можно заставлять хоть до 30 лет, чтобы он играл, плясал и учился на «отлично». Но как только рука родителя ослабеет, он начнет пить, веселиться и напрочь забудет про свой любимый, как думали родители, белый дорогущий рояль. Они хотят вложить чужое желание в меня, хотят дать бесплатную книгу. Много ли кто читал бесплатно раздаваемые книги?! Зато жена не оставила мои размышления в покое:

– Я волновалась за тебя, – прокомментировала она встревоженным голосом. – Смотрела в окно: ты опускал взгляд и долго слушал. Боялась, они тебя загипнотизируют! – продолжала она.

– Они спрашивали про Библию, – спокойно ответил я.

– Так и знала, – ответ подтвердил обоснованность ее тревоги.

Мы повздорили. Жена сказала, что я взрослый человек и должен знать, что с такими людьми не стоит вести бесед.

– Дорогая, – говорил я спокойно, – если бы я хотел кого-то обмануть, ввести в заблуждение или гипноз, то в самую последнюю очередь представился бы человеком, пропагандирующим Библию.

Уверен: перед тем парнем и женщиной открыли намного меньше дверей и калиток, чем перед сантехником из ЖЭСа или любым распространителем дешевого барахла, потому что те не упоминают Бога и Библию.

Когда сам столько про это пишу, начинаю сомневаться: «Не похож ли я на проповедника?» Давно понял, что рассказывать и доказывать – ошибочный путь. Движение должно быть внутри человека в его желании и попытке выяснить истину, правду. Человек, который стучит в калитку, порой лишь отпугивает и создает неверное представление. Движение не должно зависеть от проповедника, пришедшего ко мне. Любое стремление и желание играть на пианино, учить английский или пытаться понять, в чем смысл и цель моей жизни, должно исходить от меня самого, а не от кого-то другого.

Рождаясь, человек не выбирает семью, родителей, страну, свою внешность, способности. Он рождается с определенными материальными и духовными задатками, которые желает реализовать и умножить за свою жизнь. И хотя рождение человека вне его контроля, то другая, противоположная точка его жизни является результатом его усилий и наградой. Человек выбирает, с чем он приходит к финалу своей жизни, что он будет иметь. Так повелось, что в период его становления, материального обогащения ему очень легко, понятно осознать значимость земных благ, удовольствий. Он понимает смысл хорошей машины, квартиры, достойной должности, может оценить даже наличие детей, благополучия в семье. Но чем дальше он смещается в сторону духовности, тем меньше может взвесить, понять. Даже наличие стремления обрести духовное равновесие, счастье, радость жизни в нем не отражается, как цельное восприятие, воплощенное в определенную форму, структуру. Он желает, но не всегда правильно осознает, как и что это такое.

Принято думать, что человек духовный – это тот, кто от всего отказался, ест скудную пищу, живет в плохих условиях. Помню мои представления о монашестве: обитатели Афона виделись, если не полуголодными, то уж точно не радостными. Жена говорила:

– Еды с собой возьми!

– Возьму!

– Много возьми!

Но оказалось, эти люди без работы, к которой я привык, без пиджака и галстука, прекрасно жили, вкушали не простой хлеб с водой, а морепродукты с сыром и печеньем. Нужно научиться разделять духовное и безумство. У меня, признаюсь, эти понятия были примерно на одном уровне. Человек, отказавшийся от очевидных благ и развлечений, представлялся именно безумцем. Непросто подумать о том, кто не согласится пойти в ресторан на берегу моря или в театр, а вместо этого отправится молиться. Уверен, что многие религиозные люди прекрасно совмещают эти занятия. Есть время для молитвы, а есть время, когда можно и в театр сходить. В обоих направлениях это движение к удовольствию, но разному. Монах вовсе не безумец.