Виталий Кандалинцев - Учение Оптинских старцев

Следующий Оптинский старец прп. Антоний (1795–1865) доводит до слушателей одну из основных мыслей о значении духовного (старческого) руководства:

Если же кто, надеясь на свой разум, думает не иметь нужды в руководителе, таковый скоро заблудит от пути праваго. Почему и должны со слезами молить Господа Бога, чтобы даровал нам наставника или наставницу незаблудную; ибо по гнилости недугов нужен и врач или лекарка опытная и благоискусная [1, с. 159].

Сказанное здесь является основой служения старцев и существенной стороной их учения о воле Божией применительно к ним самим и руководимым ими людям. Ввиду невозможности для новоначальных и духовно неопытных лиц самостоятельно избежать заблуждений и падений Господь по Своей милости дарует таким людям искусных и опытных наставников. Значение этих наставников для людских судеб столь велико, что ищущим старческого руководства надлежит со слезами молить Господа Бога, чтобы желаемое исполнилось.

Таким образом, старчество – это служение, идущее от Бога и имеющее в своем распоряжении чрезвычайные средства для избежания чрезвычайных ситуаций. Подлинный старец должен обладать духовными дарами, чтобы помочь своему подопечному понять положение, в котором он находится, и найти выход из него и вообще обрести улучшение духовной ситуации.

Наиболее известные и необходимые для старчества дары Св. Духа – дар рассуждения, дар целительства и чудотворения по молитве, дар прозорливости. По сути дела, это основной арсенал старца. Через рассуждение старец достигает ясного понимания послушником или духовным чадом жизненных проблем, путей их решения. Целительство и чудотворение необходимы для освобождения от телесной и иной немощи. Наконец, прозорливость есть средство предупреждения о характере будущих событий или средство раскрытия особенностей внутреннего устроения души.

Более всего старцы воспитывают в людях смирение, и прп. Антоний замечает:

Истинно, горе тому человеку, кто не имеет смирения. Кто не умеет сам смиряться, того впоследствии будут смирять люди; а кого не смирят люди, того смирит Бог [1, с. 166].

В этом положении можно усмотреть две линии поведения человека и два типа человеческой судьбы. Первая – когда человек умеет до известной степени смиряться сам и по таковому смирению ищет и обретает руководство у старца. Здесь смирение дает возможность человеку обрести благодать у Бога, который посылает эту благодать через старца, служителя Господа. Старец искусно развивает смирение в подопечном, открывая перед ним возможности получения новой благодати. Поэтому все Оптинские старцы сначала были послушниками у своего Старца и лишь впоследствии становились старцами для других.

Другая линия поведения – это неоправданная надежда решить все духовные проблемы своими силами, что является признаком недостатка смирения. Прп. Антоний говорит, что таковых будут смирять люди. Как смирять? Через конфликты, противостояния, борьбу и взаимные скорби. На этом пути человек потеряет много времени и сил. Но если и человеческие уроки смирения не возымеют действия, тогда смирять будет Бог. И одному Богу известно, как Он это сделает.

Прп. Иларион (1805–1873) дает ценные советы относительно распознавания воли Божией в движении окружающей нас повседневности. Старец в одном из писем говорит о следующем общем правиле:

…С нашей стороны должно быть только произволение с усердием к возложенной обязанности, а совершать все – дело Божие; сделается или что не сделается, как бы тебе хотелось, должна быть покойною, в чем и да поможет тебе Господь! [1, с. 208].

В этом высказывании проявляется очень характерная черта учения Оптинских старцев – глубокая внутренняя связь их мыслей со Священным Писанием и Священным Преданием. В приведенном отрывке из письма так и слышатся слова Иисуса Христа «Без Меня не можете делать ничего» и правильный ответ человека: «Да будет воля твоя, Господи!»

Мы об этом нередко забываем, но здесь старец Иларион напоминает, что христианская жизнь устроена как служение Богу и ближним и в этом служении надо ревновать о самом служении; результат же служения предопределяется Богом, а не нами.

Старец также являет искусство видения границы, выходя за которую, человеческая мысль и действие утрачивают богоугодный характер. На примере сокрушения (о грехах) он объясняет:

Сокрушение твое, замечаешь, стало превосходить меру, потому что чувствуешь невыносимую тоску. Чрезмерно сокрушаться не следует, это уже не от Бога [1, с. 211].