Долорес Кэннон: Иисус и Ессеи

Предвижу вопрос: почему, собственно, я решила, что мне позволено написать эту книгу, которая может разрушить или, во всяком случае, поколебать религиозные верования многих людей — как иудеев, так и христиан? Хочу сразу же внести ясность. Я чту чужие верования. Человек должен во что-то верить, пусть хотя бы и в то, что он ни во что не верит. И я не собираюсь никого ни в чем разубеждать.

Я просто хочу рассказать о людях, которые посвятили свою жизнь защите и сохранению Знания и с которыми у меня, как мне кажется, очень прочная внутренняя связь. Уничтожение Знания для меня—одна из самых ужасных вещей. Мне кажется, что эти люди передали мне символический факел через тысячи лет и километров. Я получила эту информацию не для того, чтобы она пылилась где-то на полке. Подразумевалось, что она должна быть открыта людям, жаждущим знания. Эти люди, ессеи, словно шепчут мне в самое ухо. «Пиши! — говорят они мне. — Слишком долго скрывалось наше Знание. Пиши, не позволяй Знанию исчезнуть». Поэтому я убеждена, что должна передать дальше то, что узнала сама. Если моя информация и причинит кому-то неудобство, надеюсь, все поймут, что не это было моей целью. А вот если эта книга заставит кого-то задуматься, значит, я старалась не зря.

Я не могу утверждать, что все, написанное в этой книге, — абсолютная истина, бесспорные факты. Я не знаю ответов и всерьез сомневаюсь, знает ли их кто-то из живущих ныне. Но для начала, пожалуйста, избавьтесь от шаблонов мышления, в плену которых вы живете с детства. Распахните окна своего разума, смахните с них паутину самодовольства и впустите свежий ветер любопытства и стремления к новому. Наберитесь смелости постигнуть непостижимое! Наберитесь смелости оспорить бесспорное! Наберитесь смелости рассмотреть разные представления о жизни и смерти. И ваша душа, ваше вечное «Я» станет от этого только богаче.

Странствовать сквозь время и пространство и навещать давно исчезнувшие цивилизации — возможно. Возможно разговаривать с теми, кто давно умер, и заново жить и умирать вместе с ними. Возможно перенестись на сотни и даже тысячи лет назад, чтобы исследовать прошлое. Я знаю, потому что я это делала — и не однажды, а сотни раз.

Я делала это с помощью регрессивного гипноза. Это метод, который позволяет людям вспомнить свои прошлые жизни и даже снова проживать их. Мы, люди, живем не одну, а множество жизней. Процесс перехода души после смерти тела в другое тело называется реинкарнацией (букв, «перевоплощение»). Существует еще представление о трансмиграции (или «перемещении сознания»). Сторонники этой модели бессмертия души ошибочно полагают, что человек может в следующем существовании родиться животным. Мои исследования показывают, что, когда душа человека воплощается, она всегда получает человеческое тело. Человек может, к сожалению, опуститься так низко, что станет звероподобным, но он никогда не примет звериного облика, поскольку у животных совершенно иной тип души.

Я не знаю, почему некоторые люди считают идею реинкарнации столь трудной для понимания, ведь они могут соотнести ее со своей собственной жизнью. Все мы постоянно меняемся. Отсутствие перемен означало бы остановку роста. Остановившись, вы становитесь косными и начинаете умирать. Мы изменяемся до такой степени, что может возникнуть ощущение, будто мы прожили несколько жизней в течение одной. Мы ходим в школу, вступаем в брак, заводим детей, иногда вступаем в повторный брак. Мы можем менять профессию, порою начиная двигаться в совершенно другом исправлении. Мы можем путешествовать или какое-то время жить в чужой стране. Несчастье, случившееся с дорогими нам людьми, или их смерть могут причинить нам боль и страдание. Но мы полны надежды, мы учимся любить и достигать жизненных целей. Все это — этапы нашей жизни, и ни один из них не похож на другой. Мы совершаем ошибки и, хочется верить, учимся на них. Мы слышим, как люди говорят: «Не знаю, как я мог делать такие глупости, когда был моложе. Кажется, это было вовсе и не со мной».

Я знаю, что никогда не смогу снова стать той юной старшеклассницей, какой я была когда-то. Я бы даже не смогла иступить в контакт с ней, такой робкой и наивной. Сейчас у I гас не было бы ничего общего. Да и она бы никогда не смогла понять того непростого, многогранного человека, каким стала я. И все же мы с ней — один и тот же человек.