Коллектив авторов Религия - Преподобные старцы Оптиной Пустыни

Однажды преп. Нектарий Оптинский спросил писателя С. А. Нилуса:

— А известно ли вам, сколько от сотворения мира и до нынешнего дня было истинных общежитий? Вы лучше не трудитесь думать, я сам вам отвечу. Три!

— Какие?

— Первое — в Раю, второе — в христианской общине во дни апостольские, а третье... — Он приостановился... — А третье — в Оптиной при наших великих старцах.

— А Ноев ковчег-то? — возразил Нилус.

— Ну, — засмеялся старец, — какое же это общежитие? Сто лет звал Ной к себе людей, а пришли одни скоты. Какое же это общежитие?

Преп. Макарий Оптинский очень любил цветы. Сажал он их около своей кельи, так что в очень скором времени нашлось множество подражателей. Сами же старцы, как райские цветы, благоухали своей святостью.

А что такое святость?

Блаженной памяти архиепископ Иоанн (Максимович) определил святость следующими словами: «Святость есть не просто праведность, за которую праведники удостаиваются наслаждением блаженства в Царстве Божием, но такая высота праведности, что люди настолько наполняются благодати Божией, что она от них течет и на тех, кто с ними общается. Велико их блаженство, происходящее от лицезрения славы Божией. Будучи преисполнены и любви к людям, происходящей от любви к Богу, они отзывчивы на людские нужды и на их моления, и являются ходатаями и предстателями за них пред Богом».

Вот это — та святость, которая привлекала всю Россию в Оптину Пустынь — этот «Рай на земле». Там процветала особая форма святости. В этом райском саду насаждалось и возделывалось старчество.

Благодатное старчество есть одно из высочайших достижений духовной жизни Церкви, это — ее цвет, это — венец духовных подвигов, плод безмолвия и богосозерцания. Оно органически связано с монашеским внутренним подвигом, имеющим цель достижение безстрастия.

Благодатный старец, своим личным опытом прошедший школу послушания, трезвения и умно-сердечной молитвы, изучивший, благодаря этому, в совершенстве духовно-психические законы и лично достигший безстрастия, сам становится способным руководить новоначальных в «невидимой брани». Он должен проникать до самых глубин души человеческой, видеть самое зарождение зла, причины этого зарождения, установить точный диагноз болезни и указать точный способ лечения. Старец — искусный духовный врач. Он должен ясно видеть устроение своего ученика, характер его души и степень его духовного развития. Он должен непременно обладать даром рассуждения и «различения духов», т.к. ему все время приходится иметь дело со злом, стремящимся преобразиться во ангела светла. Как достигший безстрастия, старец обычно обладает и другими духовными дарами: прозорливостью, чудотворением и пророчеством.

Вот что говорил преп. Варсонофий Оптинский своему духовному чаду:

«Старцев называют прозорливцами, указывая тем, что они могут видеть будущее: да, великая благодать дается старчеству — это дар рассуждения. Это есть наивеличайший дар, даваемый Богом человеку. У них, кроме физических очей, имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, они видят ее духовными очами, даже видят причину возникновения такой мысли. И от них не сокрыто ничего. Ты живешь в Петербурге, и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь».

Настоящее духовное отношение духовных детей к своему старцу-наставнику отмечается следующими признаками:

1. Полная вера.

2. Искренность в слове и деле.

3. Не исполнять ни в чем своей воли, а всегда обо всем вопрошать старца.

4. Не прекословить и не спорить.

5. Совершенное и чистое исповедание грехов и тайн сердечных.

Искреннее повиновение старцу, по словам св. Отцов, есть самый верный путь для спасения души.

Старчество не есть иерархическая степень в Церкви, ибо «Дух дышит, идеже хочет». Старцем может быть монах без всяких духовных степеней, какими были вначале о. Варнава Гефсиманский, Зосима Верховский и др. Старцем может быть и епископ, например, митрополит Филарет (Московский), или иерей — св. Иоанн Кронштадтский. Наконец, старчествовать может и женщина, как например, прозорливая блаженная Пелагея Ивановна, во Христе юродивая Дивеевская. Без ее совета ничего не делалось в монастыре.

Старчество есть пророческое служение, а от пророков с первых времен Христианства требовалась святость жизни: «Он должен иметь «нрав Господа». От нрава может быть признан лже-пророк и истинный пророк» («Учение двенадцати Апостолов» /Дидахи/ II-го века).