Шерри Диллард: Ты экстрасенс: развивайте природную интуицию через свой психотип [litres]

Насколько неловко мне было временами говорить о своем занятии другим, настолько комфортно я всегда чувствовала себя, имея дело с психической энергией и сверхъестественными явлениями. Я осознавала тонкость и спокойствие духовного присутствия, которое передает нам послания, утешает и ведет. Однако никогда не воспринимала его как нечто сверхъестественное, интуитивное, духовное или как необычное или подозрительное.

В детстве у меня было предостаточно свободы. Мои родители развелись, когда мне было шесть лет, и мать стала работать полную рабочую неделю. Когда я приходила из школы, ее уже не было, и она не возвращалась до позднего вечера. Изредка я заходила по утрам в спальню матери, чтобы попрощаться с ней перед уходом в школу. А с отцом у меня вообще не было никаких контактов с тех пор, как он переехал после развода в далекий от нас город. Мои братья, сестры и я бо́льшую часть времени проводили с нянями – ими обычно были наши соседки-старшеклассницы. Присмотр за нами няни, задержавшейся у нас дольше, чем другие, заключался в том, что она вполглаза следила за нами, болтая по телефону с друзьями, и выставляла на улицу, где мы играли до темноты. Но мы не жаловались и всегда находили, чем заняться.

Много времени я проводила одна и часто оказывалась в лесу, находившемся недалеко от нашего дома. Углубившись в зеленые заросли деревьев и кустарников, я притворялась, что шпионю за кем-то или прячусь от воображаемых преследователей. А еще я просто слушала. Не знаю, началось ли это с воображаемых игр, но я никогда не чувствовала себя одинокой. Среди зеленой листвы летом и зимой, когда в мороз снежные холмы и равнины пустели, я сидела одна и слушала внутреннее перешептывание.

Часто я ощущала гудящую и покалывающую энергию, перемещавшуюся вверх и вниз по моим рукам и коже головы, и чувствовала в этом смысл, и мне это нравилось.

Иногда, закрывая глаза, я могла видеть картинки и образы. Эти ощущения и образы сопровождались чувством, которое временами проходило сквозь мое сердце столь сильно, что доводило до слез, а иногда убаюкивало мягким переживанием любви. Чувства и мысли, протекавшие через мое тело, сердце и разум, помогали мне лучше понимать мать, отца и себя. И хотя я не всегда сознавала, что получаю и испытываю, это не имело значения. Рядом со мной было нечто теплое и утешительное, и я это ценила.

Хотя я проводила много времени в лесу одна, никто не спрашивал меня, что я там делаю, и я не чувствовала себя обязанной делиться с кем-либо своим опытом. Мне действительно некому было рассказывать, да и я не смогла бы подобрать слова, чтобы объяснить происходящее. Многие из моих друзей были близки со своими бабушками и дедушками, другими членами семьи, с каким-то учителем или соседом – с теми, кто их притягивал. У меня же было это присутствие, и я не собиралась позволить кому-либо нарушить его.

Когда я стала старше, мое любопытство, интерес к пониманию и узнаванию того, почему люди поступают определенным образом и почему жизнь идет именно таким образом, – стало для меня движущей силой. Возможно, это был результат моей домашней жизни, включавшей в себя и отсутствие отца, больше любившего выпить, чем побыть с детьми, и непредсказуемую мать, без предупреждения переходившую от одной эмоциональной крайности к другой, и ее второй брак, и развод, и неудавшийся эксперимент со смешанной семьей. Я слушала невидимый источник утешения и заботы и льнула к нему. Эта интуитивная связь, вероятно, была для меня некой формой контроля или формирования чувства безопасности. Знание и предчувствие того, что произойдет, понимание поведения других людей и озарения насчет этого помогали мне ощутить порядок и предсказуемость в тех случаях, которые при иных обстоятельствах воспринимались бы как хаос и отсутствие контроля. Чувствовать связь с этим тихим присутствием было приятно. Пребывание в церкви, дома, в школе или даже у друзей не имело ничего общего с той наэлектри-зованностью и чувством умиротворения, посещавшими меня, когда я была спокойна и погружена в слушание.

Даже если бы у меня был выбор, чему верить и доверять, незримое победило бы без усилий. Так остается и до сих пор. В юности у меня не было этому названия, но сейчас я знаю, что психическое развитие началось, когда я находилась в лесной чаще, просто погружаясь в слушание. Психическое сознание – это еще и источник духовной связи, которая передает мне любящую и мудрую заботу, и я не хочу без этого жить.