Владимир Зоберн - Азбука православной веры

Никто на свете не имеет права лишать тебя этого времени. Никакая власть, без исключения, никакая тварь не в праве похитить у тебя вечное спасение души твоей, и, если бы кто осмелился посягнуть на то, ты должен руководствоваться словом апостольским: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 6. 19)

Но, скажешь ты, «моя должность, мое положение препятствуют мне заботиться о спасении души».

Да правда ли это? Подумай хорошенько над своим ответом, потому что, если бы ты, обдумав, сказал мне: «Да!» — я бы ответил тебе тогда: «Нужно оставить эту должность и избрать другую!»

Жизнь проходит скоро, а вечность пребывает бесконечно. Потому-то мысль о вечности должна преобладать над всем прочим!

Но я скажу тебе решительно, что нет звания или положения в свете, в котором невозможно было бы спастись. Может быть, трудно, но не невозможно! Будем откровенны: рассмотрим, правда ли, чтобы ты не мог спастись, жить по-христиански в своем звании, какое бы оно ни было?

Препятствует ли тебе твое звание помолиться утром и вечером со вниманием и усердием? Мешает ли оно тебе время от времени в течение дня возносить твое сердце к Богу, приносить Ему внутреннюю молитву, представлять Ему твои труды, твои лишения, твои скорби, твои искушения, и просить у него помощи и силы? Препятствует ли оно тебе покоряться безусловно воле Божией, смирять сердце и ум твой, любить ближнего и помогать ему по силам, очищать себя покаянием сердечным?

Скажи мне, звание ли принуждает кого произносить непотребные слова, мстить врагам, посещать места разврата?

Есть ли какое-нибудь звание, в котором бы человек не мог приходить молиться в церковь, или, когда на душе его тяготеет грех, прийти к духовнику и получить от него разрешение и наставление?

По совести ты знаешь, что всегда есть время на все, чего хотят сильно. Надобно только хотеть доброго, и хотеть постоянно.

Не говори же мне, что «некогда поступать по-христиански»! Это значило бы обманывать себя и других.

Истинное христианство состоит не столько во внешних проявлениях, сколько во внутреннем служении Богу «духом и истиной» .

Ты можешь сказать, что у тебя нет столько времени и возможности, сколько желательно бы иметь. Положим, так. Но ведь Бог требует сердечного расположения и доброй воли. Не нужно большого досуга, чтобы любить Бога и ближнего, чтобы бороться с худыми наклонностями и раскаиваться в своих грехах, чтобы помолиться утром и вечером, почитать или послушать Евангелие и отстоять обедню хотя бы в воскресный день или в праздник.

Другие же делают это, и гораздо больше, несмотря на важные занятия и тяжкие труды. Делай и ты по возможности, с искренней доброй волей, и будешь добрым христианином!

Кто не даст Богу своего времени, того Бог лишит Своей блаженной вечности! ..

В. — Бог слишком милостив, чтобы осудить меня на вечную муку.

О. —Да, ведь Бог и не осуждает тебя: ты сам себя осуждаешь!

Бог есть источник всякого добра. Он приготовил для тебя Царство, уготованное от создания мира (Мф. 25. 34), если ты хочешь быть добрым и благочестивым.

Бог не есть виновник ни греха, ни ада. Ад есть плод греха, и он уготован диаволу, первому родоначальнику всякого зла и его последователям, — таким же ожесточенным и нераскаянным, как и он сам.

Для чего же, скажешь ты, Бог допустил быть греху?

На это отвечаю, что Бог, одарив человека разумом, чтобы он был образом и подобием Божиим, и уготовав ему вечное блаженство, не нашел уже нужным поступать с ним, как с неразумной тварью, которая создана для одной земной жизни. Он не стеснил его свободы.

Бог даровал нам душу разумную, даровал и свободу нравственную, то есть способность избирать по своей воле добро или зло, следовать или противиться гласу Отца Небесного, призывающего нас к себе, заслуживать добровольно вечное блаженство или отказываться от него. Пред человеком живот и смерть, и еже аще изволит, дастся ему (Сир. 15. 17).

Эта свобода волиесть величайшее преимущество и знак любви, которыми почтил Бог свое творение.

Если мы во зло употребляем Его дары, то вина наша, а не Его.

Когда я даю тебе оружие для защиты твоей жизни, не есть ли это знак дружеского попечения с моей стороны? И если, вопреки моей воле, несмотря на предостережения и наставления, которые я дал тебе, чтобы действовать им разумно, ты обратишь оружие против себя — буду ли я причиной твоих ран? Не тебе ли одному, по всей справедливости, нужно будет приписать всю вину?