Владета Еротич - Христианство и психологические проблемы человека

В этой связи В. Еротич утверждает, что, во-первых, христианство способно удовлетворить все потребности современного человека, а во-вторых, из принятия Евангелия необходимо следует воцерковление, хотя современный человек не всегда готов признать такую необходимость. Связано это с тем, что воцерковление предполагает и участие в церковных таинствах, и принятие церковной догматики. Однако современный человек склонен скорее к приватной религиозности, не требующей дисциплины и определенной ответственности за свои взгляды, потому что дисциплина и ответственность у многих ассоциируется с грубым диктатом и вмешательством в личную свободу.

Конечно, христианская вера предъявляет особые требования к человеку, и ей, вне всякого сомнения, трудно следовать. Однако ее нельзя ни в коем случае рассматривать как веру дня избранных, некой духовной аристократии, как это понимали К. Юнг и М, Тареев. Поэтому, как показывает автор, отказ от воцерковления – источник многих психопатологических отклонений на пути религиозного развития. Именно так В. Еротич пытается убедить современного человека прийти в Церковь. Догматы, как справедливо замечает автор, с психотерапевтической точки зрения суть методы ментальной гигиены, обеспечивающие чистоту веры и здоровье души. Религия в этом случае выполняет роль интегрирующей части человеческой личности.

Однако, вступая в Церковь, человек также не застрахован от препятствий на пути к подлинной вере. Вот почему автор вслед за Юнгом так высоко ценит зрелую, сознательную религиозность, особенно в тех случаях, когда человек приходит ко Христу не из христианской среды. Автор, конечно, отмечает высокое значение традиционного пути в подлинную религиозную веру, однако этот путь, по его мысли, не обеспечивает устойчивости веры или защиты от заблуждений и даже болезни. Опыт психиатра показывает, что порой имеет место фиктивная вера в православной среде, которая рушится в период искушений, или фиктивное обращение в православную веру, связанное либо, с истерическими привычками, либо с иллюзиями и галлюцинациями, потребностью подчиняться авторитету или желанием снять с себя ответственность.

Нормальное религиозное развитие, по Еротичу, проходит через преданность Богу, приводит к благоговению, высшей ступенью которого является любовь к Богу и, разумеется, любовь к людям. Таким образом, главным мотивом для религиозного человека в его движении к моральному совершенствованию становится не наказание и награда, как со стороны людей, так и от Бога, но – любовь. Отсюда проистекает и упоминаемое автором различие между религиозным фанатизмом и религиозной преданностью.

Так четкое догматическое сознание, как мы уже видели, является важнейшей опорой человека на пути духовного совершенствования. Однако, считает Еротич, догматы должны быть глубоко прочувствованы и потому поняты [3] Над входом в Успенский собор Троице-Сергиевой лавры напитано; «Ведомому Богу». . Догматы должны оживляться верой, которая в свою очередь порождает любовь. Таким образом, подлинная вера порождает любовь и терпимость по отношению к другим людям. Автор настаивает на том, что фанатизм проистекает из духовной нищеты верующих. Но это не та духовная нищета, о которой говорит Евангелие [4] См.: Мф. 5,3. . Это – не сознающая своей немощи гордость. Фанатизм – это не вера в Бога и боговдохновенные истины, а уверенность в своей правоте. Религиозная вера, по мысли автора, должна проистекать из полноты жизни, а не из ее нищеты. Она также не должна превращаться в убежище от самого себя и бегство от ответственности, в невротическое покаяние за страх, а не за совесть.

Наряду с фанатизмом, который как будто бы страдает избытком веры (точнее недостатком любви), имеет место и маловерие. Конечно, человеку, особенно в начале пути, хочется некоего удостоверения в вере, особого духовного опыта, откровения. Однако все же необходима предваряющая всякий опыт вера. Маловерие – признак невротического [5] Невротическое здесь понимается н широком смысле слова, как жизненная стратегия (В. Франкл). малодушия, которое порой прикрывается демонстративным скепсисом, требующим чудес в духе «Покажи нам, и мы уверуем!»

Можно поспорить с рассуждениями автора о значимости психологии религии для изучения религиозности. Мы должны констатировать, что психология религии – дисциплина относительно молодая, и основной вклад в нее был сделан протестантской наукой, которая, естественно, привнесла в нее и ряд своих заблуждений. Поэтому, пока практически нет собственно православных полномасштабных исследований по вопросам психологии религии, думается, что эта исследовательская область более интересна с качестве пространства аргументированного спора с атеистической наукой.