Виктор Санчес - Учение дона Карлоса (Практическое использование техник Карлоса Кастанеды)

Я оглядываюсь, и каждый шаг, каждое мгновение приносят мне то ощущение, что родилось в ходе моих поисков свободы и моего неизвестного лица.

Сначала поиск привел меня в места, где жил мой народ; я исходил много троп Мексики, укрывавшей меня и вскормившей на своей груди. Когда я ходил по ее земле, она принимала меня и открывала мне многие из своих тайн. Она свела меня с людьми, чей образ жизни ей ближе всего: с коренными американцами крутых нагорий центральной части Мексики, носителями знаний, способных спасти нас от бремени бесконечных проблем. В том далеком прошлом, когда я жил среди индейцев нахуа, я отказался от своего имени и личной истории, позволил уйти в прошлое тому «я», которым был когда-то, и возродился заново, оглушенный встречей с «иной реальностью».

Будучи человеком своего времени и желая обзавестись необходимыми орудиями для возведения моста над пропастью между образом жизни общества, в котором я вырос, и магическим миром индейцев, я решил изучать антропологию. Работая с антропологами, я обнаружил, что они были слишком настроены на изменение образа жизни индейцев. Они учили индейцев таким этноцентрическим представлениям, как прогресс, национальность, общественные классы, что вряд ли могло помочь установлению взаимопонимания. Таких антропологов можно сравнить с конкистадорами XVI века, обуреваемыми страстью к покорению новых земель, и с священниками, стремившимися обратить местных жителей в христианство.

Лишившись иллюзий, я изобрел то, что назвал антиантропологией, последовав примеру психиатров, изобретших антипсихиатрию с целью преодоления преград, возводимых традиционной психиатрией из страха встречи с «иной реальностью» тех людей, которые, по ее представлениям, считались психически больными. Итак, мне пришлось, образно выражаясь, перевернуть антропологию с ног на голову. Я приблизился к «иной реальности» индейцев не для того, чтобы изменить их, но чтобы измениться самому, — я стремился встретиться со своим неизвестным лицом, погружаясь в то, что было для меня совершенно чуждым взглядом на реальность. Эта реальность хранит многие из тех древних секретов знания, что были полученных тольтеками непосредственно от этого мира.

Позднее — приблизительно 13 лет назад — я натолкнулся на книги Карлоса Кастанеды. К своему удивлению, я обнаружил в них немало того, что было знакомо мне по собственному опыту антропологических исследований, однако столь подробное и систематическое изложение я встретил впервые. «Тело сновидения», тропа воина, осознание Земли, правильная походка, доступ к необычной реальности, знамения, знаки, тональ и нагуаль — со всем этим в той или иной форме мне приходилось сталкиваться при общении с представителями различных этнических групп — индейцев уйчоль, мацатеков, микстеков, но чаще всего — индейцев нахуа. В книгах Карлоса Кастанеды я обнаружил не только систематическое изложение смысла всех этих понятий, но и нашел «учение» о многих предметах, а также предположения и предложения, с которыми прежде мне встречаться не доводилось. Самым же интересным мне показалось то, что в книгах Кастанеды оказалось рассеяно огромное число упоминаний об особых возможностях действия.

Тем из читателей, кому это неизвестно, сообщу, что в начале 1960-х годов Карлос Кастанеда был студентом-антропологом выпускного курса именно тогда он встретил старика-индейца из племени яки по имени Хуан Матус. Дон Хуан стал для него источником информации, с его помощью Карлос намеревался изучить применение пейота в медицине индейцев юго-западной части Соединенных Штатов и северной Мексики. Старый индеец оказался могущественным «человеком знания», магом, который с самого начала их отношений стал считать Карлоса Кастанеду своим учеником. Мало-помалу молодой антрополог вжился в эту роль ученика дона Хуана. В восьми опубликованных к настоящему моменту книгах он описал различные этапы своего ученичества, что вызвало огромный интерес читателей во всем мире.

Работы Карлоса Кастанеды породили оживленную полемику, особенно среди антропологов. Возможно из зависти к успеху его книг коллеги Кастанеды развернули кампанию критики, заявляя, что фактологическая основа его сочинений весьма сомнительна, в особенности все то, что касается реальности существования дона Хуана. Мне не довелось встретиться с доном Хуаном, но я лично знаком с доном Карлосом, прочел его книги и использовал на практике содержащиеся в них сведения. Вопрос о том, существовал ли в действительности дон Хуан, представляется мне малозначительным по сравнению с идеями, содержащимися в этих книгах. Лично для меня не важно, кто автор упомянутых идей — дон Хуан или Карлос Кастанеда. Важно, что эти идеи существуют и — что еще важнее — они работают. Применение описанного в книгах учения на практике позволяет почувствовать, что в каждом из нас скрыто осознание иного — осознание другого собственного «я», открывающее неограниченные возможности восприятия и приобретения опыта. По-настоящему важно лишь это.