Константин Циолковский - О душе, о духе и о причине

Не бойтесь этих употребительных, но как бы мистических слов. Душа есть совокупность свойств мозга человека или животного, дух – атом или неразрушимая сущность материи. Причина есть неизвестный источник вселенной.

У меня взгляд чисто натуралистический, но идет или развивается дальше, чем обыкновенно у естественников, и потому доходит до понятий о душе, духе и причине.

Но у меня материя не мертва, она обладает зачаточной способностью чувствовать приятное и неприятное.

Слово чувство, чувствительность понимается двояко. Большею частью подразумевают способность вещи или существа отвечать на раздражение или отражать перемены в условиях, выражать каким-нибудь действием влияние агентов природы. Но это явление еще не доказывает жизнь. Действительно, и мертвые вещи, как термометр, барометр и множество машин, даже ВСЯКОЕ тело изменяется под влиянием сил природы. Я же всегда под чувствительностью подразумеваю способность тела ощущать приятное или неприятное. Вероятно, в зачатке, это свойственно всякой материи.

Нет ни одной частицы материи, которая не могла бы проявить чувства при подходящих условиях. Я сторонник всеобщей чувствительности.

На чем же я основываюсь? Да есть ли хоть одна капля вещества, не способная принять жизненные формы? Если это справедливо относительно углерода, кислорода, водорода, фосфора, азота, серы и других элементов, входящих чаще всего в состав растений и животных, то почему же оно не будет справедливо и относительно других "простых" тел?

Надо вспомнить, что начало всех известных 92 элементов одно и то же: водород. Они превращаются друг в друга. Золото может дать гелий, водород и т.д. и обратно. Значит, нет материи, которая не могла бы обратиться даже в земное животное.

Всякое мертвое вещество преобразуется на наших глазах в живое с помощью живой клеточки.

Исторически, с помощью науки, мы видим то же и без всякого участия живого. Я говорю про самозарождение и постепенное развитие жизни в течение многих миллионов лет.

Панпсихизм отрицать невозможно. Но не надо думать, что каждая частица неорганизованной материи обладает волей, мыслительной силой, одним словом, сложными душевными способностями животного или человека. Они только в зачатке, только в способности проявиться (в потенции).

У каждого живого существа есть душа. Это - совокупность способностей, зависящих от устройства тела или нервной системы. Насколько разнообразны растения и животные, настолько разнообразны и их души. Насколько они изменчивы и уничтожаемы, настолько изменчивы и уничтожаемы их души.

Свойства души у существа изменяются с течением времени. Они возвышаются, уничтожаются и даже исчезают - со смертью существа.

Души смертны, если смертно тело или нервная система. Но та же материя, уже расстроенная смертью, может снова возникнуть через некоторое время, иногда через биллионы лет, в том же или более совершенном виде. Порою - и в менее совершенном.

Понятно, между первою и второю жизнью нет никакой связи. Ни одна жизнь не помнит бесчисленного ряда предыдущих жизней.

Для мертвого нет времени, т.е. оно течет для него бесконечно быстро, оно незаметно, - проходит, как крепкий сон, как обморок. Поэтому каждая частица материи знает только жизнь, или бесконечный ряд жизней, разделенный огромными промежутками в биллионы или дециллионы лет. Но эти промежутки для нее незаметны, не существуют для нее. Так что все жизни как бы сливаются в одну непрерывную жизнь, не имеющую ни начала, ни конца.

Малейшая частица материи, ее основа (атом), есть дух. Он живет разнообразными жизнями растений и животных. А если не живет, то и не замечает этого.

Поэтому дух (как основа материи) бессмертен, не имеет ни начала, ни конца. Он не уничтожаем, так как не уничтожаема сущность вещества. Но его чувство постоянно меняется, так как входит в состав разных форм: то в форму «мертвой» материи - камней, воды, воздуха, то в форму живой материи - растений, животных, человека, высших существ.

Бесконечная жизнь духа подобна ряду не связанных между собою снов одного человека. Видя один из снов, он проникается только им, не помня бесчисленного ряда предыдущих. Но сны-то эти видит он один, одно "Я", а не множество их.