Джидду Кришнамурти: Записные книжки

Спал мало, но проснулся с осознание сильного ощущения движущей энергии, которая сфокусировалась в голове. Тело стонало и всё же было очень спокойным, распростёртым и исполненным мира. Комната казалась наполненной; было очень поздно, и передняя дверь соседнего дома была со стуком захлопнута. — Не было ни идеи, ни чувства, и всё же мозг был живым и восприимчивым. Давление и напряжение присутствовали, причиняя боль. Странно в этой боли то, что она никаким образом не утомляет тело. Кажется, в мозгу происходит так много, и всё-таки невозможно выразить словами, что именно происходит. Было ощущение безмерного расширения.

Давление и напряжение были довольно сильными, и боль присутствует тоже. Любопытно во всём этом то, что тело никак не протестует, никакого сопротивления не оказывает. Во всё это вовлечена неизвестная энергия. Слишком занят, чтобы много писать.

Прошлая ночь была тяжёлой, с криками и стонами. Голова болела. Хотя спал немного, дважды просыпался, — и каждый раз было ощущение расширяющейся интенсивности и напряжённого внутреннего внимания, и мозг опустошил себя от всякого чувства и всякой мысли.

Разрушение; полное опустошение мозга; реакция и память должны увянуть без всякого усилия; увядание подразумевает время, но именно время прекращается, а не память заканчивается.

Это вневременное расширение, которое происходило, и качество и степень интенсивности полностью отличны от страсти и чувства. Именно эта интенсивность, совершенно не связанная с каким-либо желанием, хотением или переживанием, как воспоминания, прорывалась через мозг. Мозг был лишь инструментом, а эта вневременная, расширяющаяся, взрывная интенсивность творения — ум. Творение же есть разрушение.

В самолёте это продолжалось (Полёт в Женеву, откуда он поехал в дом своих друзей в Гштааде) .

Думаю, покой этого места, зелёных склонов гор, красота деревьев и чистота — это и другие вещи сделали давление и напряжение гораздо сильнее; голова болела весь день; становится хуже, когда остаюсь один. Похоже, так продолжалось всю прошлую ночь, несколько раз просыпался с криками и стонами; даже во время отдыха во второй половине дня было больно до крика. Тело здесь полностью расслаблено и отдыхает. Прошлой ночью, после долгой и приятной поездки по гористой местности, когда входил в комнату, присутствовало это удивительное, проникнутое святостью блаженство. Другой (друг, у которого он останавливался в Гштааде) тоже это почувствовал. Другой также ощутил этот покой, эту проникновенную атмосферу. Было ощущение великой красоты и любви и завершённой полноты.

Сила и власть извлекаются из аскетизма, из деятельности, из положения, из добродетели, из господства и тому подобного. Все эти формы силы и власти есть зло. Всё это разлагает и развращает. Использование денег, таланта, ума для достижения власти, извлечения силы из употребления этих вещей есть зло.

Но существует сила, никак не связанная с теми силой и властью, которые есть зло. Эту силу, могущество, не купишь жертвой, добродетелью, добрыми делами и верой, не купишь их и поклонением, молитвами, самоотвержениями и саморазрушительными медитациями. Всякое усилие стать или быть должно полностью и естественно прекратиться. Только тогда возможны та сила, то могущество, которые не есть зло.

Весь процесс продолжался целый день — давление, напряжение и боль в задней части головы; просыпался с криком несколько раз, и даже днём были и непроизвольные стоны и вскрикивания. Прошлой ночью это священное чувство наполнило комнату, и другой его тоже ощущал.

Как легко обманывать себя почти во всём, особенно относительно более глубоких и более тонких потребностей и желаний. Быть полностью свободным от всех таких стремлений и желаний трудно. Но всё-таки крайне важно быть свободным от них, иначе мозг порождает всевозможные формы иллюзии. Стремление к повторению переживания, пусть даже приятного, прекрасного и плодотворного, есть почва, на которой взрастает скорбь. Страсть скорби так же ограничивает, как и страсть власти. Мозг должен перестать ходить своими собственными путями, он должен быть полностью пассивным.

Весь процесс прошлой ночью был тяжёлым; остался довольно усталым и невыспавшимся.

Проснулся среди ночи с ощущением безграничной и безмерной силы. Это была не та сила, которую дают воля или желание, а сила, которая есть в реке, в горе, в дереве. Она есть и в человеке, когда воля и желание во всякой форме полностью прекратились. Она не имеет какой-либо цены, она не приносит прибыли человеческому существу, но без неё нет человеческого существа или дерева.