Джидду Кришнамурти - Образование и смысл жизни

Современное образование потерпело полнейшее фиаско именно потому, что считало технику важнее всего. Ставя технику превыше всего, мы уничижаем самого человека. Чрезмерное наращивание мощностей и технического потенциала без целостного понимания жизни и без всеобъемлющего осознания мыслей и чувств дает нам ощущение ложного превосходства над другими, что в конечном итоге приводит к развязыванию войн, подвергает жизнь многих людей опасности. Исключительное культивирование техники приводит к появлению ученых, математиков, мостостроителей, космических исследователей. Но способны ли они к целостному восприятию жизни? Дано ли ученому переживать каждый момент жизни во всей полноте? Да, но лишь тогда, когда он перестанет полагаться на науку.

Технический прогресс на каком-то уровне способен решить некоторые проблемы человечества, но это только порождает дальнейшие трудности, более глубокого плана. Ведь жить только на одном уровне, отгородись от остального мира и игнорируя жизнь во всей ее целостности и гармонии, означает добровольно подвергать себя страданию и саморазрушению. В настоящий момент наиболее важной и безотлагательной необходимостью для каждого из нас является способность воспринимать жизнь целостно. Только целостное восприятие окружающего мира обеспечит нам возможность встречать неуклонно возрастающие жизненные трудности должным образом.

Безусловно, технические знания необходимы, однако они никоим образом не могут решить наших внутренних проблем. Это происходит из-за того, что бездумное стяжание технических знаний без умения воспринимать жизнь целостно превратило технологию в средство для уничтожения людей. Человек, знающий как расщепить атом, но не имеющий любви в сердце, становится монстром.

Мы выбираем себе призвание, исходя из наших способностей. Но может ли следование призванию избавить нас от конфликтов и недоразумений? Некоторые формы технического обучения поначалу кажутся необходимыми. Но когда мы наконец становимся инженерами, врачами, бухгалтерами, возникает вопрос: а что же дальше? Разве выполнение профессиональных обязанностей является смыслом жизни? Очевидно, что большинство из нас считает именно так. Работа отнимает у нас большую часть времени, но все, что бы мы ни производили, восхищаясь результатами своего труда, становится причиной страданий и безысходности. Своим отношением к окружению и системой оценок мы превратили вещи и свою работу в инструмент зависти, насилия и ненависти.

Без самосознания любой вид деятельности обречен на неудачу и является бегством. Разрушительные последствия этого процесса трудно себе представить. Овладев техническим мастерством, мы зачастую становимся надменными и жестокими, тщательно скрывая это за благозвучными лозунгами. Стоит ли превозносить технику и приобретение навыков так высоко, если логическим завершением всего этого является взаимное уничтожение? Наш технический прогресс по своей возрастающей мощности воистину фантастичен, но, являясь всего лишь орудием взаимного истребления, он стал причиной обнищания и страданий во всем мире. Мы не вправе называть себя мирными и счастливыми людьми.

Если мы ставим карьеру на первое место, то вскоре наша жизнь превращается в механический способ существования и бесплодную рутину, спасаясь от которой мы используем любую возможность, чтобы хоть как-то отвлечься. Отбор фактов и развитие способностей, именуемые нами образованием, лишают нас полноты восприятия жизни и действия. И все потому, что мы, не осознавая целостности жизненного процесса, настолько привязаны к нашим способностям и умениям, что начинаем приписывать им исключительную важность. Но целое нельзя понять через часть. Понимание достигается исключительно путем действия и личного опыта.

Иная причина, по которой мы продолжаем развивать способности, заключается в том, что техническое мастерство дает нам чувство безопасности, не только материальной, но и психологической. Нас успокаивает само осознание того, что мы компетентны и эффективны. Осознание того, что мы можем играть на фортепиано или построить дом, придает нам чувство независимости и уверенности в себе. Но, пытаясь обрести психологическое убежище в своих способностях, мы отвергаем саму жизнь. А ведь жизнь не поддается никакому прогнозированию, ее необходимо уметь переживать от момента к моменту, каждый раз по-новому. Испытывая страх перед неизвестным, мы пытаемся обрести для себя психологические убежища внутри систем, догм и верований. И до тех пор, пока мы будем стремиться к такого рода затворнической безопасности, целостность жизненного процесса будет недоступна нашему пониманию.