Рихард Пишель - Будда - его жизнь и учение

Северные буддисты знают еще более Будд. Но только семь последних, включая и нашего Будду, играют роль. Они называются Манушибуддхы «Будды» человеческого вида». Три помещаются в золотой век, два в серебряный, один в медный и наш Будда в железный». По отношению к этим семи Буддам северное и южное предания совпадают вполне, за исключением немногих подробностей Рядом с этими Манушибуддхами северные буддисты имеют еще пять Дхьянибуддх, «Буддх рассуждений», т. е., происшедших из рассуждения, нематериальных Будд. Позже принято было северной церковью, что каждый Будда, появляющийся на Земле в человеческом образе, открывается также и в надчувственном мире, без имени и формы Земной Будда считается по такому представлению всегда только отражением, эманацией небесного Будды. Каждый Манушибуддха имеет своего Дхьянибуддху, свое просветленное «Я» на небе. Эти Дхьянибуддхы — фактически боги У них нет родителей, но каждый имеет сына, которого он создал своей эманацией, чтобы надзирать за добрым законом на Земле Эти сыновья — Дхьянибодхисаттвы Так, наш Гаутама — Манушибуддха; его Дхьянибуддха называется Амитабха, его Дхьянибодхисаттва — Падмапани, «держащей лотос в руке». Через это Падмапани занял в северной церкви одно из важнейших положений. Более чем Падмапани, известно другое его имя — Авалокитешвара, «Господь взирания», т. е. Господь, взирающий милостиво на людей Авалокитешвара превратился у северных буддистов в настоящего бога. От него именно ждут они помощи во всякой беде и опасности, его поэтому, наиболее чтут молитвами.

К нему относится, святая молитвенная формула: «Ом мани падме хум». «Да, ты драгоценность в лотосе! Аминь»[5], Эта молитва почти единственное, что знает простой человек в Тибете и Монголии о буддизме Эти шесть слогов «есть первые, которые лепечет ребенок, и которые со стоном произносит умирающий». Путник бормочет их на своем пути, пастух у своего стада, женщина при своих домашних работах, монах во всех стадиях созерцания, т. е. ничегонеделания; это в то же время военный и победный клич»[6]. Молитву эту можно видеть во всех храмах лам, часто написанную по-санскритски. Она встречается всюду, где господствует ламаизм, на скалах, деревьях, стенах Ее пишут на знаменах и на полосках бумаги, приводимых в движение мельницами Нет молитвы, которая бы произносилась и писалась чаще этой. Она преувеличенно прославляется, как объединяющая в себе всю религию и мудрость, и ее толкуют мистически.

Как Вишну у брахманов, так и Авалокитешвара у северных буддистов может принимать на себя все виды существований Он является в аду, среди львов, в виде лошади, как смерч. Когда именно началось его почитание, нельзя сказать определенно Он упоминается уже в одном сочинении, переведенном в III столетии по Хр на китайский язык, но которое должно быть значительно древнее. Китайский пилигрим Фахун (Фа-сянь) встретил около 400 г по Хр культ Авалокитешвары в Матхуре на р. Ямуне и замечает, что ему оказывалось поклонение последователями Махаяны. Он сам взывал к Авалокитешваре, а не к Будде, о помощи, когда его корабль на возвратном пути в Китай был настигнут сильной бурей, и он находился в опасности утратить все свои священные книги и картины, собранные им в Индии Лет на 200 позже, когда Индии посетил Сюань-дзан, Авалокитешвара продолжал еще пользоваться большим почитанием Статуи его имелись повсюду, даже в Магадхе, на родине буддизма, где стояли рядом с деревом просветления Сюань-дзан сообщает, как об общем тогда веровании, что закон Будды совершенно померк бы, если бы образ Авалокитешвары стал невидимым.

Основывается ли учение о Дхьянибодхисаттвах, как предполагали, на персидских или гностических учениях, или, наоборот, эти на нем, пока еще нельзя сказать. Лишь весьма поздно, возникло учение, что и пять Дхьянибуддх суть эманации одного Адибуддхы — «Первобытного Буддхы», чем создан был внутри буддизма некоторый род монотеизма.

Когда Будда собрал вокруг себя большой круг учеников, по необходимости возник вопрос о законах для этой общины. Мы видели, что уже сам Будда вынужден был бороться с недовольными и мятежными Он должен был уже рано осознать необходимость урегулирования жизни внутри общины определенными правилами. Дошедшие до нас правила относятся к различным временам. Как древнейшее ядро выделяется краткий свод, носящий название Пратимокша, и своим содержанием, в главной его части, восходящий, надо думать, непосредственно к самому Будде. Он распадается на две части, всего с десятью короткими отделами, Пратимокша для монахов и другая — для монахинь. Каждый отдел начинается с более тяжелых проступков и устанавливает степень соответственной виновности монаха или монахини, и какое за них следует наказание. В позднейших текстах эти правила дополняются и разъясняются, причем новые предписания устанавливаются всегда в форме заповеди или запрещения, вызванного известным происшествием. Главными грешниками выступают всегда шесть монахов и шесть монахинь, и, очевидно, это число шесть придумано в целях дать историческое обоснование введению тех или иных заповедей и запрещений.