Добрые посевы

Миша пошел домой без денег, но с надеждой на Господа. Он внимательно смотрел под ноги. Снег скрипел и как будто приговаривал: «Денег нет! Денег нет! Нет! Нет! Нет!» И чем ближе подходил Миша к дому, тем тревожнее становилось на сердце: что скажет мама?

Робко переступив порог, он, не поднимая головы, выдавил:

– Не нашел.

– Какой же ты рассеянный, Миша! Оказывается, тебе ничего нельзя поручать! Такой большой уже и такой ненадежный!

Мама быстро оделась, взяла банку с молоком и, глухо стукнув дверью, ушла. Каждый вечер Миша носил молоко дальним родственникам, но сегодня маме, видимо, было так тяжело, что она и это не доверила ему.

Миша остался один на один со своим горем: «Неужели Господь не услышал кашу молитву? Ведь Он мог показать, где лежат деньги! И зачем я положил их в карман? Нужно было нести в кулаке до самого дома...»

Миша еще раз проверил карманы, даже вывернул их наизнанку, но денег не было.

«Помолюсь еще раз!» – решил он и опустился на колени:

– Дорогой Иисус! Помоги нам! Мама очень переживает. Прости меня, что я такой рассеянный. Помоги, Иисус!..

Мише казалось, что прошло очень много времени, а мамы все еще не было. Ему стало боязно. Он залез на диван и поджал под себя ноги. Вдруг ужасная мысль стрелой пронзила его: «Иисус тебя не любит, иначе Он помог бы! Не нужен ты Ему, не любит Он тебя! Не любит. – Миша тряхнул головой, отгоняя пугающие мысли. – Неужели это правда? В Библии написано, что Он любит всех людей, значит, и меня тоже. Иисус ведь не может обманывать!»

«Не любит, не любит, – стучало в висках. – Ты такой непослушный, ссоришься, обманываешь. Не любит!»

Миша съежился еще больше и боялся даже пошевелиться.

«Неужели это правда?» – спрашивал он себя, ощущая страх и бессилие.

– Сынок! – послышалось вдруг из сеней. – Помоги мне снять валенки!

Миша вскочил. Мама вошла в дом заснеженная, уставшая, но вместе с тем радостная и умиротворенная.

– Не переживай, – утешила она Мишу, – Дядя Вова нашел деньги, которые ты потерял! Я принесла им молоко, а он спрашивает: «Ты болеешь или случилось что? Почему такая печальная?» Да вот, говорю, Миша деньги потерял. «Потерял? – переспросил дядя Вова. – А сколько у него было?» Я сказала, что пятнадцать рублей, как раз до получки хватило бы. «Возьми свои деньги! – протянул он мне три пятерки. – Я нашел их на дороге!»

– Это Иисус так сделал! – сверкнул глазами Миша. – Значит, Он любит меня! Он услышал мою молитву!

– А на улице такой снегопад, что ничего не найдешь уже, – сказала мама, радуясь вместе с сыном.

Толина фотокарточка

Несколько мальчишек кучкой стояли у ворот небольшого кирпичного дома и что-то внимательно рассматривали, передавая из рук в руки.

– Здорово! Мотоцикл красивый! – восхищался Толик.

– Хорошая фотография! Дорого только она стоит, – с сожалением произнес Виталик. – Мне мама не разрешит... Скажет, денег нет.

– А я все-таки попрошу папу. Может, он разрешит сфотографироваться, – неуверенно сказал Толик.

– Знаете, ребята, это когда дядя Леша был у нас в гостях. Мы с ним ходили в зоопарк и в фотоателье, – рассказывал Дима, довольный, что друзьям понравилась его фотография.

– А вон мой папа идет с работы! – крикнул Толик и побежал навстречу отцу. – Папа! Можно мне сфотографироваться? Пойдем, посмотришь, как Дима здорово вышел!

– Подожди, сынок. Пойдем-ка лучше домой, мама нас уже заждалась, наверное. А после ужина мы с тобой об этом обязательно поговорим. Хорошо? – сказал отец и взял сына за руку.

После ужина, как только папа присел на диван немного отдохнуть, Толик устроился рядом.

– Папа, я очень хочу сфотографироваться, как Дима, на мотоцикле. Можно? Вам с мамой тоже понравится такая фотокарточка, – упрашивал он.

– Послушай, сынок, у меня есть много твоих снимков, – улыбаясь, сказал отец. – И все они очень разные. Каждое утро, уходя на работу, я беру с собой один из них. Иногда – красивый, а другой раз и некрасивый.

– Ты, наверное, шутишь, папа. Я ведь еще никогда не фотографировался! – возразил Толик.

– Нет, я говорю вполне серьезно. Просто ты об этом ничего не знаешь.

Толик совсем близко придвинулся к папе.

– Знаешь, какую фотографию я взял сегодня утром? – шепнул папа на ухо. – Темную и очень некрасивую. Лицо – недовольное, лоб – в морщинах, глаза – сердитые, щеки – надутые, а губы – крепко сжатые. Они никак не могут открыться, чтобы улыбнуться и сказать: «До свидания, папа, с Господом!» И все это потому, что папа запретил Толику во время дождя бегать по лужам и играть в мяч. Вот такую фотокарточку я вынужден был взять с собой сегодня утром.