Добрые посевы

– Папа, а там много братьев? – как-то раз кивнул Дима на дверь в зал.

– Не задавай лишних вопросов, сынок, этого тебе пока не нужно знать.

Дима немного помолчал, а потом тихо спросил:

– А когда я вырасту, мне будет там место?

– Будет, Дима, будет, – искренне обрадовался отец и понял, почему сын так интересовался, много ли там братьев.

Прошло немало времени. Как-то раз отец позвал маму, взял Диму за руку и зашел в зал.

Переступив порог, Дима огляделся и в недоумении прошептал:

– А где они?!

В комнате никого не было. Какой-то необычный запах щекотал нос. Тихо. Чисто. Вдоль стены, до самого потолка, стояли аккуратно сложенные упаковки.

– Ушли... – коротко сказал отец и встал на колени. Мама и Дима опустились рядом и поблагодарили Господа за чудесную охрану и благополучие.

– Здесь упакованы Евангелия, – провел папа рукой по упаковкам. – Друзья напечатали эти святые книги в нашем доме. Слава Богу!

Перед сном Дима искренне молился:

– Иисус, я тоже хочу печатать Евангелие! Помоги мне любить Тебя, чтобы, когда вырасту, я мог делать это, как друзья, которые жили у нас. Сохрани их и дальше!..

Божья защита

Обыск в доме Барановых не был новинкой. Дети знали, что, тщательно осмотрев кухню и веранду на первом этаже, милиционеры поднимутся наверх, в жилые комнаты. А когда они уйдут, мама долго еще будет наводить порядок, раскладывая все по местам.

Марк, Павлик, Мария и Вита в этот раз наблюдали за милицией с тайным страхом. Они знали, что наверху, в их спальне, находится Аня, которую обязательно арестуют, если увидят. Они хотели как-нибудь сообщить ей, чтобы она спряталась, но милиционер строго приказал сидеть на стульях и не вставать. А сам стал у окна и наблюдал, как остальные рылись в кладовке, передвигали ящики с картошкой, переставляли банки с вареньем.

Как только стоявший на страже милиционер отвернулся, Павлик, немного дрожа от страха, шепнул:

– Давайте молиться!

Все отлично знали, о чем надо молиться, и тут же, несмотря на запрет, встали на колени, сбившись в угол. Ни одного слова нельзя было понять – только губы детей шевелились и крупные слезы текли по их щекам.

А милиция и понятые тем временем направились на второй этаж, пригласив с собой маму.

Рядом с Барановыми жила верующая старушка, бабушка Галя. Увидев милицейскую машину возле двора соседей, она прошла через огород и, открыв садовую калитку, поспешила к ним в дом. Вход на второй этаж был снизу, из кухни, а также с улицы, прямо с огорода, как раз с той стороны, где жила бабушка Галя.

«Наверно, снова с обыском приехали, – догадалась

старушка и запереживала: – А как же Аня?!»

Бабушка Галя видела, как рано утром, едва забрезжил рассвет, Аня пришла к Барановым с двумя тяжелыми сумками.

– Арестуют... – вздохнула старушка. – Жалко. Она ведь такая молодая еще, маленькая, худенькая, совсем как ребенок!

Стараясь не шаркать ногами, бабушка Галя поднялась по лестнице в дом и заглянула в спальню. На кровати кто-то лежал.

– Спит, наверно, – прошептала старушка. – Намаялась в дороге, бедняжка, небось, не спала ночь-то...

Она тревожно выглянула в окно и услышала громкие шаги по лестнице.

Идут!

Бабушка Галя надвинула платок пониже на лоб и, перебирая передник, запричитала:

– Хотя бы ребенка не трогали. Всю ночь бедняжка не спала, – она громко всхлипнула и снова попросила: – Ребенка не трогайте! Только уснула...

– Да не тронем, не тронем, пусть спит, – произнес самый старший, с большой звездой на погонах. – Не тронем вашего ребенка! – уже сердито буркнул он и, зайдя в спальню, принялся осматривать шкаф, выбирая книги, магнитофонные кассеты, фотографии.

Аня, конечно, не могла уснуть. Она видела, как к дому подъехала машина, полная милиции и людей в штатском, и поняла, что приехали с обыском.

«Может, огородами выйти к соседям? – подумала Аня, но тут же вспомнила: – Нет. Там большая собака. На лай обязательно обратят внимание».

Аня поспешно достала из сумки свою Библию, документы и деньги. Затем взяла со стола большую настольную Библию хозяев и сунула все под матрас. Потом она стала на колени и искренне попросила Господа защитить ее и скрыть от глаз милиции. Доверившись Всемогущему, Аня легла в постель и укрылась с головой одеялом.

– Боже, да будет воля Твоя! – от всего сердца прошептала она, прислушиваясь к разговорам внизу.

Пришедшие с обыском, как и обещали, «бабушкиного ребенка» не тронули. Ушли только к вечеру, забрав все, что для Барановых было дорого: детскую литературу, тетради со стихами, гусли, симфонию, фотографии, кассеты с записями христианских гимнов и даже магнитофон. К счастью, книги, привезенные Аней, еще до обыска успели перенести к другим верующим.