Матвей Барсов - СБОРНИК СТАТЕЙ ПО ИСТОЛКОВАТЕЛЬНОМУ И НАЗИДАТЕЛЬНОМУ ЧТЕНИЮ ДЕЯНИЙ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ

При угнетенном состоянии первых христиан, при постоянных опасностях, угрожавших им со всех сторон, молитва была единственным утешением их, так сказать, спутницей жизни; молитвенное настроение было обычным настроением, которое высказывалось при всяком удобном случае. Молитвы составляли существенную и едва ли не самую обширную часть богослужения апостольского времени. Из книги Деяний мы видим, что ни одно собрание частное или общее не обходилось без молитвы, а часто молитва составляла исключительное занятие известного, большего или меньшего, кружка верующих (Деян. 1, 14; 2, 1; 4, 31; 12, 12).

5) Рядом с молитвой в состав богослужения иерусалимских христиан апостольского времени входило, без сомнения, и пение, которое есть не что иное, как та же молитва, выраженная нараспев. Ольсгаузен не находит в рассматриваемом отделе книги Деяний указания на пение. Но Гарнак справедливо ставит ему на вид, что он или упускает из виду, или узко понимает выражение 47 стиха: αινοΰντες τον θεόν. Правда, под этим выражением, при широком его значении, можно разуметь не только хвалебные песни и доксологии, но и молитвы и одушевленные речи. Во всяком случае, исключать первые мы тем меньше имеем основания, что пением закончил свою вечерю Иисус Христос, и употребление его должно быть для христиан делом не только естественным, но в некоторой степени обязательным и священным. Что касается внутреннего условия, внутренней настроенности к пению, то мы должны предполагать в этом обществе особенную полноту мира и радости с Богом примиренного сердца, которое свое естественное и необходимое выражение могло найти в пении, если бы даже нам и не сказано было, что первые христиане были исполнены Св. Духа, Который их утешал (Деян.2, 4; 9, 31), и что они принимали пищу в веселии и простоте сердца (Деян.2, 46). Наконец, апостол Иаков смотрит на пение, как естественное выражение радости, и советует к нему обращаться в минуты веселого расположения, между тем как в скорби рекомендует молитву. «Злостраждет ли кто в вас, пусть молится; весел ли кто, пусть поет псалмы». Такой взгляд апостола на пение не мог остаться без влияния на богослужебное его употребление.

Псалмы — по всей вероятности и были первоначально петы иерусалимскими христианами в их собраниях. На песни собственно христианские еще нет никакого намека, хотя можно с вероятностью полагать, что христианское творчество и в эту раннюю пору проявлялось, по крайней мере, в такой же степени и форме и относительно пения, как относительно молитв: на основании псалмов и в связи с ними оно должно было созидать и собственную поэзию, собственные гимны, и это тем скорее, что самые псалмы располагали к этому.

После того, что мы сказали отдельно о каждом из элементов, входивших в состав богослужения иерусалимского общества и поименованных в рассматриваемом месте Деяний, мы можем легко определить взаимное отношение этих элементов. Первые два — διδαχή των αποστόλων и κοινωνία — согласно с Неандером мы принимаем за общее организующее начало или принцип, в двух последних — в κλάσις του άρτου и προςευχαΤ, — согласно с Гарнаком, признаем частные проявления указанного общего принципа, главные составные части зарождающегося собственно христианского богослужения. Λιδαχή των αποστόλων указывает на различие, κοινωνία на равенство членов общества: первое обозначает единственную норму, последнее — общественную форму жизни общества. То и другое составляет существенно необходимое предположение, основу, фундамент, историческую почву, из которой и на которой богослужебная жизнь общества созидалась с внутренней необходимостью. Из учения апостолов богослужение почерпало объективное, на воле и установлениях Господа основанное оправдание и истинность, в то время, как свое субъективное происхождение оно имело в обществе верующих, которое в нем преимущественно осуществлялось и сохранялось. Отсюда вытекают два главных, основных принципа, непосредственно и всесторонне проникавшие первобытное богослужение: принцип истинности, в силу которого ни один акт богослужения не находился в противоречии с апостольским учением, и принцип общественности, вследствие которого богослужение было действительным выражением общества, истинно общественным богослужением, в котором не только все члены соединены были в одном духе, но и внешним образом все принимали деятельное участие, служили Богу сообща.