Просите, и дано будет вам

- Так это был старик Ираклий? А девочка - сестра того паренька? - наперебой спрашивали мы проводника. - А почему ты не предупредил, что заедем к нему?

- Он не любит, когда его рассматривают, хвалят, начинают расспрашивать, - отвечал проводник.

- А где тот паренек?

- Он учится в техникуме, в городе. Постоянно навещает Ираклия и сестру.

Спутники мои обсуждали, ахали, восхищались. А я вспоминала голубые ласковые глаза старика, улыбку и маленькую девчушку, не отходившую от него ни на шаг. Я еще тогда подумала: какой мир и покой, какая любовь в этой семье.

Теперь же я думала о другом. Как часто под конец жизни нас мучает то, что мы не все сделали. Как будто в картине нашей жизни не хватает некоего штриха, мазка. И как мучительно ищем мы краски, чтобы положить последний штрих. И часто не найдя, так и уходим с сознанием незавершенности. Старик Ираклий оказался мудр. Он спросил совета у Главного Критика наших полотен.

Летний ветер, наполненный ароматами трав и цветов, солнечным теплом и отблесками небесной синевы, пением птиц, шорохами и вздохами мира, обнимал нас за плечи, трепал волосы, ласкал лица. Главный Художник продолжал писать Свое великое полотно.

Вечером в магазине исправительно-трудовой колонии в городе Плавске Тульской области работали две женщины: продавец и бухгалтер. Перед самым концом рабочего дня в магазин ворвались двое осужденных, вооруженных заточками, и захватили женщин в заложницы. Бандиты требовали передать им два автомата, гранаты и предоставить автобус для выезда из колонии. В случае невыполнения требований угрожали убить заложниц. Для этого они приготовили найденные в магазине ножи и соорудили виселицу. Переговоры с начальством не увенчались успехом. Узнав о случившимся, на место происшествия приехал священник и... попросил допустить его к бандитам...

Чтобы не томить читателя, скажу, что в конце концов пришлось пойти на крайнюю меру - штурм магазина; заложницы были освобождены, бандиты уничтожены, жертв среди сотрудников колонии и группы захвата не было. Однако речь сейчас о другом. О том, что участвовавший в переговорах священник, отец Василий Захаров, предложил взять в заложники себя вместо одной из женщин, которая была беременна...

Вот что рассказывает сам отец Василий: "Я пытался спасти пять жизней: заложниц, еще не родившегося младенца и самих преступников, но удалось спасти только три. До сих пор эти ребята стоят у меня перед глазами. Они в тот момент утратили все человеческое. Мы с отцом Ефремом - иеромонахом, пришедшим вместе со мной, уговаривали их, использовали все свое красноречие, вспоминали все новые и новые примеры из Священного Писания, житий святых, рассказывали о том, как грешники, разбойники и убийцы обращались к Богу, каялись - и становились праведниками. Но до этих душ невозможно было докричаться. Теперь мы можем лишь молиться об их спасении. И вы знаете, кто это сделал первым? Та беременная женщина, Жанна, над которой они издевались, то угрожая прирезать, то заставляя выпить с ними водки. Она пришла ко мне в церковь, поставила свечки, заказала панихиду о упокоении своих мучителей. Потом я крестил ее сына. Здоровенький родился мальчик. Не чудо ли это? Ведь после такого нервного потрясения могло случиться все, что угодно. Не награда ли это Жанне за ее молитву, за то, что она по-христиански врагов своих не возненавидела? Другая же женщина после этого два месяца пролежала в больнице.

Когда мы предложили себя в заложники, иеромонах Ефрем сказал мне: "Останьтесь. Лучше я один пойду. У вас семья, дочка трехлетняя". Я не согласился. Почему-то совсем не было страха. Может быть, потому, что моя жена вместе с псаломщицей все это время, всю ночь молилась за нас в храме. Помню только, что в душе у меня отчетливо звучали слова: "Нет любви больше той, аще кто душу свою положит за други своя". Верилось, что Господь нас сохранит. Ну а если нет, мы были готовы и смерть принять..."

Слава Богу, отец Василий и отец Ефрем живы. Преступники не согласились на их предложение. Но и по сей день батюшка не может избавиться от мучительного ощущения вины: не удалось спасти заблудшие души...

...Господь - во всякое время близкий заступник к святым Своим; но без нужды не являет силы Своей каким-либо явным делом и знамением чувственным, чтоб заступление Его не сделалось как бы обычным для нас, чтоб мы не утратили должного благоговения к Нему, и оно не послужило для нас причиною вреда. Так поступает Он, промышляя о святых: Он попускает им во всяком обстоятельстве явить подвиг, соответствующий силе их, и потрудиться в молитве; вместе с тем показывает им, что ниже на час прекращается его тайное попечение о них. Если же обстоятельство затруднительностию своею превышает меру разума их, если они изнемогут и не будут в состоянии действовать по естественному недостаточеству своему, то Сам совершает нужное к вспоможению их, по величеству державы Своей, как должно, и как Он ведает. Он укрепляет их по возможности тайно, влагая в них силу к преодолению скорби их. Он разрешает запутанную скорбь разумом, который дарует из Себя, и уразумением Промысла Своего возбуждает их к славословию, полезному во всех отношениях. Когда же обстоятельство требует явного вспоможения, тогда, по нужде, делает Он и это. Средства Его и образы вспоможения - самые мудрые. Они помогают при скудости в случае нужды, а не действуют бессмысленно. Дерзающий и молящий Бога о совершении чего-либо необычайного, не будучи вынужден к тому необходимостью, желающий, чтоб чудеса и знамения совершались руками его, искушается во уме своем от насмехающегося над ним диавола, оказывается тщеславным и недугующим совестью своею. Подобает в скорби просить помощи Божией; без нужды искушать Бога - бедственно. Поистине неправеден тот, кто желает этого. Мы находим примеры в житии святых, что Господь, выражая Свое неблаговоление, исполнил подобные желания их. Хотящий и желающий этого самопроизвольно, не быв вынужден к тому, ниспадает падением из состояния самохранения и уклоняется в поползновение от разума истины. Если просящий этого будет услышан, то лукавый обретает в нем место, как в ходящем пред Богом без благоговения, с дерзостью, и ввергает его в большие поползновения. Истинные праведники не только не желают быть чудотворцами, но и когда дастся им дар чудотворения, отказываются от него. Они не только не хотят этого пред очами человеков, но и в себе, в тайне сердец своих. Некоторый из святых отцов, по причине чистоты своей, получил от благодати Божией дар провидеть приходивших к нему; но он просил у Бога, умолив и друзей своих молиться о том же, чтоб этот дар был взят у него. Если некоторые из святых приняли дарования, то приняли по требованию нужды, или по причине простоты своей; другие приняли по указанию Божественного Духа, действовавшего в них, а отнюдь не случайно, без причины... Истинные праведники постоянно помышляют, что они недостойны Бога. Тем, что они признают себя окаянными, не заслуживающими попечения Божия, свидетельствуется их истина.