Герман Бавинк: О различии между Законом и Евангелием и о проповеди

Антитеза между Законом и Евангелием была вновь осознана во времена Реформации. Конечно, отцы Церкви пытались прояснить данный вопрос. Однако древние богословы так и не внесли ясности в рассмотрение этого предмета, так как они всегда путали различия между Законом и Евангелием и между Ветхим и Новым Заветом.

Но реформаторы, с одной стороны, выступая против анабаптистов, поддерживали единство завета благодати в его обоих диспенсациях, а с другой — постоянно помнили о резком контрасте между Законом и Евангелием. Таким образом, они восстановили уникальный характер христианской религии как религии благодати.

Хотя Закон и Евангелие могут, в общем смысле, ассоциироваться с ветхой и новой диспенсациями завета благодати, все же, по своей сути, они являются двумя откровениями Божьей воли, которые отличаются друг от друга по своему содержанию.

Закон также является Божьей волей (Рим. 2:18,20). Он святой, мудрый и духовный (Рим. 7:12,14, 12:10) и дарует жизнь всем соблюдающим его (Рим. 2:13, 3:12). Но по причине греха закон утратил свою силу и не может оправдать человека. Закон посредством греха возбуждает желание, увеличивает преступления, навлекает гнев, убивает, проклинает и осуждает (Рим. 3:20, 4:15, 5:20, 7:5, 8-9, 13, 2 Кор. 3:6, Гал. 3:10,13,19).

Закону противопоставляется Евангелие Христа euangelion, которое представляет собой не что иное как исполнение ветхозаветного epangelia (Мк. 1:15, Деян. 13:32, Еф. 3:6), исходящего к нам от Бога (Рим. 1:1-2, 2 Кор. 11:7), которое содержит в себе Христа (Рим. 1:3, Еф. 3:6) и дарует благодать (Деян. 20:24), примирение (2 Кор. 5:18), прощение (Рим. 4:3-8), праведность (Рим. 3:21-22), мир (Еф. 6:15), свободу (Гал. 5:13) и жизнь (Рим. 1:17, Фил. 2:16). Как требование и дар, заповедь и обетование, грех и благодать, болезнь и исцеление, смерть и жизнь, так Закон и Евангелие противопоставлены друг другу (у Бавинка есть подстрочная ссылка: даже протестанты ослабляют или даже отменяют четкое различие между Законом и Евангелием. Напр., Stange, Die Heilsbedeutung, des Gesetzes, Leipzig 1904, Bruining, ранее упоминаемый в т. 3 (стр. 631). Согласно Луфсу, так поступал и Цвингли, Dogmengeschichte, 4 thed., 799).

Хотя они частично и совпадают в том, что их Создателем является Бог, они оба говорят об одной и той же праведности, оба обращены к человеку, дабы даровать ему вечную жизнь, все же они отличаются друг от друга в том, что Закон исходит из Божьей святости, а Евангелие — из Его благодати. Дела Закона известны из природы, а Евангелие — только благодаря особому откровению. Закон требует совершенной праведности, а Евангелие дарует ее. Закон ведет к вечной жизни посредством дел, а у Евангелия же дела исходят из вечной жизни, дарованной нам посредством веры. Закон осуждает человека — Евангелие оправдывает его. Закон дан всем — Евангелие же тем, кто живет по нему.

Именно по причине этих отличий возник следующий вопрос. Следует ли относить проповедь, призывающую к вере и обращению и содержащую в себе условие и требование, к Евангелию или все же (как утверждали Флаций, Герхард, Квинстед, Воеций, Витсий, Кокцей, Мур и др.) к Закону? Конечно, в самом строгом смысле, в Евангелии нет требований и условий — только обетования и дары, а вера и обращение, как и оправдание, являются благами завета благодати. Тем не менее, Евангелие не является таковым в широком смысле. На практике оно всегда связано с Законом, это нам показывает Святое Писание. Евангелие всегда подразумевает Закон и нуждается в нем для своего функционирования. Ибо Евангелие дано разумным и нравственным существам, которые ответственны пред Богом за себя и поэтому должны быть призваны к вере и обращению. Требования, представленные в Евангелии в форме призыва, заимствованы из Закона. Ведь каждый человек обязан воспринимать Бога и Его Слово первоначально не посредством Евангелия, но с помощью природы, посредством Закона, и таким образом принять Евангелие, в котором Бог обращается к человеку. Таким образом, Евангелие от начала обращено ко всем людям и связывает их совесть, так как Бог, говорящий в Евангелии, является тем же Богом, Который явил Себя им в Своем Законе. Поэтому, во Имя Божьего Закона от человека требуется вера и обращение посредством отношений с Богом, которые имеет человек, как разумное существо. Более того, это требование относится не только к избранным и возрожденным, но и ко всем людям без исключения.

Но вера и обращение все же остаются содержанием Евангелия, а не следствием или плодом Закона. Ибо Закон требует веры в Бога в общем смысле, а не особой веры во Христа. Более того, Закон может произвести metameleia, poenitentia, но не metanoia, resipiscentia, которая, по сути, является плодом веры. Хотя посредством природы человек обязан верить и обращаться к Богу с помощью Закона, тем не менее, так как они (вера и обращение) являются содержанием Евангелия, можно говорить о Законе, заповеди и повиновении веры (Рим. 1:5, 3:27, 1 Ин. 3:23) как о вещах, подчиненных Евангелию (Рим. 2:16, 10:16).