протоиерей Иоанн Толмачев - 3.Недели по Троице 1-17

Конечно, в этом отношении могла иметь значение и их собственная греховная жизнь, проводимая в богатом городе с его роскошью и искушениями, раздражающими чувственность. Но вместе с тем несомненно, что подобного рода недужные являются выражением целого общественного настроения, так сказать, жертвой общественного греха и развращения, и в их лице в худшей открытой форме выражается вся та духовная болезненность, которая таится в самом обществе. В этой богатой стране с ее торговой горячкой и суетой, из-за которых забыты были все высшие интересы духовной жизни, всецело господствовала и лелеялась плоть, а душа находилась в тесноте и голодала, вследствие чего она истощалась и делалась жертвой темных сил ада. Замечательно, что бесноватость почти неизвестна в Ветхом Завете, и напротив, она сделалась самым обыкновенным и ужасным явлением во времена Христа. О ней неоднократно говорит, кроме евангелистов, и Иосиф Флавий, который, по его словам, лично наблюдал ужасные проявления этого страшного душевного недуга. Это была, можно сказать, болезнь того века, и она отчасти объясняется именно тем, что к тому времени достигло высшей степени напряжения то душевное беспокойство, которое было естественным результатом духовной неудовлетворенности и нетерпеливо-тревожного ожидания перемены в этом невыносимо тяжелом состоянии. Она охватила в то время одинаково как иудейское, так и языческое население. Языческие капища, как например, храм Дианы в Ефесе, были постоянным местом, куда стекались подобного рода больные. По всему видно было, что темные силы ада, как бы предчувствуя скорое свое поражение, ко времени пришествия Христа-Спасителя в мир спешили возможно шире раскинуть пагубные сети своего злобного и разрушительного владычества и действительно ни один век еще не представлял примера такого ужасного торжества темных сил злобы над людьми.

И худшими жертвами этого адского торжества были именно несчастные гадаринцы, выбежавшие из своих грязных пещер навстречу Христу с учениками, и особенно один из них, на котором только и останавливают свое внимание евангелисты Марк и Лука. [366] Этим естественно объясняется тот факт, что евангелист Матфей говорит о двух бесноватых, а евангелисты Марк и Лука тольво об одном . Он до такой степени подпал власти темных сил, что сделался наглядным и ужасным выражением их дикого торжества. С совершенно неестественной для человека силой, он разрывал те цепи и оковы, которыми неоднократно связывали несчастного, чтобы смирить его ужасное, пагубное и для него самого и для других буйство. Никто не в силах был укротить его, и он днем и ночью оглашал пещеры своими неистовыми криками, наводящими ужас на всю окружающую местность.

И вот с таким-то воплощением сил ада и встретился Христос по вступлении на берег страны Гергесинской. Ученики Его только что перенесли ужасы возмущенного моря, и видели, как разъяренная стихия утихла, повинуясь властному слову их Учителя. Теперь они видели перед собой еще более ужасную картину — возмущенного ада, яростно поглотившего две человеческие души. И если они до крайности испугались свирепых волн своего родного озера, то еще больший ужас охватил их при виде этой картины демонской ярости, тем более, что бесноватые со свирепыми криками направлялись прямо к ним. От страха они готовы были бежать; но с ними был их божественный Учитель, только что совершивший целый ряд великих чудес, показавших, что Его всемогущество распространяется на весь видимый и невидимый мир, и они с облегченным сердцем увидели, как свирепые бесноватые, дотоле наводившие ужас на людей, сами затрепетали и, приблизившись к Христу, неистово закричали Ему: " что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас ."

Темные силы ада почувствовали присутствие своего Победители и пришли в ужасное смятение. Христос сжалился над этими жертвами страшного духовного рабства и, обращаясь к одному из бесноватых спросил его: " как тебе имя? " [367] Эти подробности передаются евангелистом Марком и Лукой. Личное самосознание несчастного было уже настолько подавлено темными силами, что он потерял разграничительную черту между своей собственной личностью и содержавшими ее в рабстве демонами, потому отвечал как бы от лица последних: " легион, — потому что много бесов вошло в него ." Почувствовав страх перед Христом, демоны как бы искали себе опоры и защиты в своем множестве, и обозначили это множество римским термином "легион." В этой области, как пограничной между тремя странами, был расположен римский шеститысячный отряд, носивший название легиона, и непреодолимая сила этого могущественного войска, перед которым трепетали все окружающие народы, и послужила бесноватому наиболее подходящим символом для обозначения державшей его в своем рабстве власти. Но Христос не устрашился этой силы, и повелел ей выйти из несчастных. Еще яростнее заметалась бесовская сила, почувствовав конец своего царства. Не видя больше возможности удержаться в психофизической области сознания повергнутых в рабство людей, бесы смирились и стали просить Христа, чтобы Он не изгонял их в адскую бездну, а позволил им войти в пасшееся по близости стадо свиней. [368] Некоторые толкователи затрудняются объяснить себе, каким образом могло оказаться там столь многочисленное стадо свиней, на которых всякий истый иудей смотрел как на самых грязных и нечистых животных, так что самое существование их было вопиющим оскорблением для почитателей Иеговы и закона Моисеева. Но затруднение легко устраняется предположением, что это стадо могло принадлежать языческим жителям города, или если даже и иудеям, то не для их собственного употребления, а в качестве предмета промысла, — в качестве продовольствия для стоявшего в этой области римского легиона. Последнее предположение, если бы оно имело какое-нибудь основание, пролило бы тем больше света на душевное состояние этих древних иудеев — "интендантов," которые, лишившись в своем стаде целого капитала, грубо просили Христа, причинившего им такой большой убыток, поскорее оставить их страну.