протоиерей Иоанн Толмачев - 3.Недели по Троице 1-17

Что всего поразительнее в Божественном Наставнике, так это то, что Его наставническая любовь и внимательность простиралась, даже с большей силой, на таких слушателей, каковы были фарисеи, священники, законники. Он видел, что сердце людей сих огрубело, что они намеренно смыкают очи свои, чтобы не видеть, и уши, чтобы не слышать, и сердце, чтобы не чувствовать. Сколько горькой, но необходимой для их же блага правды должны были выслушать от него гордые вожди и руководители умственной и нравственной жизни народа. И вот и к ним, к ним даже настоятельнее, чем к другим слушателям, Божественный Наставник обращается с притчами, чтобы прямой речью еще более не ожесточить сердца этих людей и не оттолкнуть их от Себя, как врач, вынуждаемый самым отвращением больного от горького лекарства подслащать его, примешивая к горечи невыносимой для уха фарисея и законника сладость образного слова. Они уходили смущенными, но не оскорбленными и пристыженными народом, даже слушая притчу, удерживали за собой высокомерную позу и снисходительную мину перед Учителем Галилейским; они уходили в душе смущенными, но не оскорбленными и пристыженными явно перед народом. Только несокрушимое лицемерие этих людей, о которое разбивались все усилия наставника добраться до сердца их, побуждало Господа оставлять притчу и говорить дрямым языком: " Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете " (Матф.23:13).

За то как Он радовался успеху Своего мудрого образного слова в умах и сердцах других слушателей, с детским умом и чистым детским сердцем! Он с восторгом видел в этом знак особого благоволения к ним Отца Своего. " В тот час (после обличения неверия фарисеев) возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение " (Лук.10:21).

Таким же восторгом платили любвеобильному Учителю и сердца учеников Христовых и слушателей его притч. "К кому мы пойдем от Тебя: в устах Твоих глаголы вечной жизни:" так они уверяли Учителя своего после затруднившей всех Его слушателей образной речи о хлебе жизни. "Никогда еще не говорил так ни один человек, как этот человек," говорили сами преследователи Его; они заслушивались и y них опускались руки, простертые для того, чтобы схватить Его.

И вот почему притчи Христа Спасителя остались во все века для христианского мира образным выражением учения Христова, высочайшим образцом наставнической мудрости, неистощимым источником назидания для взрослых, настольной незаменимой книгой, книгой для наших детей, душой христианского богослужения иногда по целым неделям, каковы, например, недели мытаря и фарисея, неделя блудного сына, любимым предметом христианской иконографии, для олицетворения Самого Христа в образе рыбы для обозначения начальных букв Его имени и божества (ιχϋυς); виноградной лозы для выражения Его самоотвержения; доброго пастыря, с заблудшей овцой на плечах, как символа Его бесконечной любви к Своему стаду.

Теперь, не входя в подробности, которые будут раскрыты в следующей беседе, укажем кратко какие же именно истины Своего учения возвестил Своим ближайшим ученикам и всем верующим с такой мудростью и любовью в Своих притчах Божественный Наставник.

Как часто у нас замечается полный разлад между тем, что мы говорили и чувствовали вчера, и тем, что говорим и чувствуем сегодня и еще более — между нашим словом и делом: говорим одно, а делаем другое, учим так, а поступаем иначе. По трудности сохранить гармонию в слове и деле Господь сказал: " кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном " (Мф.5:19). Таков Он Сам, и в этом отношении единственно великий Учитель. Для чего Он пришел на землю и воплотился, к чему клонилась вся Его жизнь, то же самое выражал Он в Своих Божественных речах, то же самое было главным и всегдашним предметом всякого слова Его к людям. Притчи не составляют исключения. В них Он выразил задушевную мысль всей Своей жизни, бывшую для Него, по Его словам, "пищею и питием," прямым делом, порученным Ему небесным Отцом Его.

Невозможно себе представить, как велика и всеобъемлюща мысль Божественного Учителя. Мысль эта, поглощавшая всю душу Богочеловека, была — устройство на земле Царства Божьего.

Первым словом Божественного Наставника, как только Он выступил на дело, для которого пришел на землю, было: покайтесь, приблизилось царство небесное (Мф. 3:2; 4:17). И последние беседы Его к человечеству на земле, перед вознесением на небо были посвящены этому же царству Божьему; сорок дней являлся Он ученикам Своим перед вознесением — для чего? В действительности воскресения Его они уже не имели сомнения. Для того, чтобы беседовать с ними о царстве Божьем, устройству которого была посвящена вся земная жизнь Его. Только ради Него, ради царства Божьего, Он как бы медлил Своим пребыванием на земле. Между двумя крайними пределами этой святой жизни, творил ли Он чудеса, благотворил ли народу, исцеляя больных, терпел ли обиды, принял ли страдание и смерть, — все для того, чтобы устроить на земле "царство Божье." Точно так, говорил ли Он в храме или в доме, на пустом месте перед народом или в пустыне наедине с учениками, говорил ли прямо или отверзал уста Свои в притче — устройство "царства Божьего" на земле было всегдашним предметом Его слова.